Великий Дракон - [7]

Я так и думала. Значит, его интерес ко мне объясняется именно тем, что я в прошлом разведчик и знаю нечто, важное для него.

Вечером я поделилась с Августом тем, что рассказала Мэдлин.

— Тебе она понравилась? — первым делом спросил босс.

— Август, я понимаю, что ты от нее в восторге. Она красива, да. Хорошо воспитана, образованна, умна. Но она же никакая. У нее нет изюминки. Она ничем не интересуется и не увлекается.

— Да, у нее нет хобби, — согласился Август. — А изюминка есть. Но Мэдлин очень недоверчива. Я даже удивился, что она рассказала тебе так много. Ведь визит Юй Юшенга на Тварь устраивал ее родной отец. И то, что Мэдлин жила на Сайгоне, объясняется его работой. Себастьян Грей был одним из наших резидентов в Куашнаре. Он погиб год назад. Убийцу подослали по приказу старого императора, уничтожили всю семью. Мэдлин уцелела случайно.

— Тогда она отлично держится.

— Да, неплохо.

— Если визит устраивал ее отец, она может быть знакома с Юй Юшенгом?

— Не исключено. Ты уже решила, какой штат прислуги берешь с собой?

— Почти. Завтра определюсь окончательно.

— Хорошо.

Август скосил глаза на браслет. Посмотрел, откуда вызов, поднял бровь, спросил меня:

— Нина спит уже?

— Давно.

Август ответил на вызов. Невнятно, почти одними междометиями, поговорил, потом решил:

— Вот что. Ты иди ложись, мне лучше пообщаться с ним тет-а-тет.

— С кем?

— С Йоханссоном. Он часа через два будет здесь. Утром поговоришь с ним, вряд ли он уедет сразу.

— Решил помирить супругов? — поддела я.

Август удивился:

— По-твоему, мне больше не о чем говорить с федеральным агентом, кроме как о семейной жизни, к тому же его, а не моей? Тебе точно надо выспаться.

— Спокойной ночи, — только и сказала я.

И, разумеется, половину ночи не могла уснуть.

* * *

Утром я выскочила на кухню, наскоро выпила чашку кофе и увидела в окно Йена, который, не спеша, возвращался из парка. Выглядел прекрасно, только слегка осунулся и непонятно зачем отпустил бородку. Как у многих блондинов, щетина на подбородке у него была темнее, в рыжину, и смешно контрастировала с пепельно-белыми волосами. Только через несколько секунд я обратила внимание, что борода — не единственный признак возраста: у Йена наметились залысины на висках. А ведь он немного моложе меня…

— Привет! — Он мне обрадовался искренне, это было приятно.

— Привет. Нина скоро проснется.

— Да мы с ней уже виделись. У нее после концертов бывает, что ночью она просыпается от голода. На кухне мы и пересеклись.

— Надеюсь, помирились?

Йен посерьезнел.

— Делла, я понимаю, что ты сопереживаешь, но… Не принимай близко к сердцу, ладно? Нина прекрасный человек, и я люблю ее, но у нее сложный характер.

— И у тебя непростой.

— Безусловно. Но, видишь ли, у нее есть манера кое-что преувеличивать, кое-чего не замечать, а кое-что толковать в зависимости от настроения — сегодня так, а завтра эдак. Иногда мне кажется, что для нее отношения между людьми, это игра, это та реальность, которую она строит исключительно силой своей фантазии.

— То есть вы и не ссорились?

— Как тебе сказать… Нина в мужчине ищет папочку. Не скрою, у меня есть такая черта характера, и мы в этом плане совпадаем: ей нужен папа, мне — дочка. Но… ты ведь знаешь, как она работает? Исступленно, самозабвенно, беспощадно. Она профессионал, настоящий. А дома она компенсирует эту сосредоточенность и самодисциплину. В ней ребячества столько, что мне иногда кажется: Джованни взрослей нее, даром что ему всего два года. Ее бросает из крайности в крайность. Да, я понимаю, что такова цена ее успеха и что с этим надо смириться. Я и смирился. Она — нет. Я ушел, чтобы Нина сама решила, чего же она хочет. Нужна ей семья — значит, мы вдвоем будем учиться ее строить. Именно вдвоем. Одними моими усилиями ничего построить нельзя.

— Тебя послушать — и кажется, что вы давно планировали свадьбу. А с ее слов выходит, что это был случайный порыв, а теперь вы расхлебываете последствия.

— Вот, — кивнул Йен, — отличный пример того, как Нина видит события. Делла, впервые мы заговорили о свадьбе, когда она собирала документы на усыновление Джованни. Обещала подумать. Когда мы навестили тебя в клинике, я спросил ее — думать она будет еще год, два, три? Она отшутилась, мол, я веду себя так, словно давно все забыл, и вообще недостаточно настойчив. Ну, я и настоял. Сказал — тогда идем прямо сейчас. Мы и пошли. Получилось очень весело. В церкви была компания студентов, мы никого не знали, но тут же познакомились. Их восхитила сама ситуация — знаменитая певица выходит замуж за агента федеральной безопасности. И три недели я делал вид, что все идет по плану, что меня устраивают наши отношения. Я пытался говорить с ней, достучаться до рассудка. Но она и сама понимала, что ее поведение неправильное, поэтому любые разговоры воспринимала как обвинения. Очень болезненно воспринимала. И я ушел. Но я не бросил ее. Я просто дал ей время разобраться в себе.

Мы обошли по тропинке вокруг дома и снова углубились в парк.

— Ты с Максом… все? — спросил Йен.

— Видимо, да. По крайней мере, с Саттанга я его не видела, а последнее письмо было два месяца назад. И даже не вспоминаю про него.