Великий царь - [76]

«За высокими скалами, – удивился Тарас, – как он их называет. Словно это непреодолимое препятствие, которое навсегда отрезало нас от персов. Однако неужели нам удалось отрезать персов?!»

Собравшись с силами, Тарас все же встал, не веря до конца, что его план удался.

– Сколько я здесь провалялся? – уточнил он и, не дожидаясь ответа, направился к выходу из палатки.

– Больше десяти дней, господин Гисандр, – ответил врачеватель, быстро подставив свое плечо покачнувшемуся хозяину, и поддерживая его, – и лучше бы вам полежать еще пару дней. Рана еще не затянулась, как следует.

– Я здоров, – пробормотал Тарас.

Резким движением откинув полог, он шагнул наружу и тут же зажмурил глаза от яркого света. А когда немного привык, то заметил, что у палатки отдыхали уцелевшие илоты из отряда «спецназначения». Скользнув взглядом по их удивленным лицам, Тарас перевел его дальше. Солнце заливало яркой белизной окрестные холмы и небольшую долину, сплошь уставленную палатками, меж которых бродили воины в красных плащах. Место, где лежал Тарас, находилось на краю лагеря, почти у самой дороги. Но и за ней Тарас разглядел множество палаток, а также целую вереницу телег на самом пути в южную Грецию.

– Мне казалось, что раньше здесь было гораздо меньше людей, – побормотал Тарас, опершись о плечо своего слуги. Но затем, заметив, что многие воины смотрят на него, оттолкнул Темпея, встав твердо на обе ноги. Положение обязывало.

– Пока вы находились в бреду, – осмелился заметить Темпей, ничуть не обидевшись, – к Фермопилам подошло спартанское войско. А со дня на день ожидают и афинское.

– Войско пришло? – переспросил Тарас, не поверив своим ушам. – Ну, наконец-то. Значит, дождались.

– А вот и господин Архелон, – проговорил врачеватель, указывая на высокого спартанца в полном вооружении, который приближался к ним с копьем и щитом в руке, – а с ним и господин Эгор.

– Рад видеть тебя среди живых, Гисандр! – приветствовал Архелон своего друга, вскоре останавливаясь рядом.

– Мы заждались тебя! – вторил ему Эгор.

Они оба передали свое оружие шедшим позади илотам.

– Я торопился, как мог, – усмехнулся в ответ Тарас, скрестив руки на груди и стараясь держать равновесие. Солнце палило нещадно, и у него от жары вновь закружилась голова. Захотелось присесть. Поэтому, заметив в десяти шагах небольшое углубление в скале, где стояла тень, он предложил:

– Сядем вон там, я хочу кое о чем вас расспросить.

– Конечно, Гисандр, – кивнул Архелон, – рана, верно, еще терзает тебя.

Тарас был вынужден принять эту заботу, унижавшую любого спартанца, и направился к скале.

– Пропустил ты немного, – добавил Архелон, шагая следом, – и главный бой выдержал. Благодаря тебе персы так и не пробились сквозь Фермопилы.

– А где царь? – спросил Тарас, присаживаясь на прохладный камень и с наслаждением прислоняясь спиной к скале. – Ведь он жив, как мне уже сообщил Темпей?

– Хвала богам, Леонид жив и здоров. Ты вовремя засыпал камнями наступавших персов, – ответил Архелон, присаживаясь рядом, – говорят, Ксеркс даже назначил награду за твою голову, узнав о том, что ты придумал все это колдовство с огнем. Ведь под завалами погиб один из его любимцев – Гидарн, командир «бессмертных».

– А как он узнал? – спросил Тарас, удивившись.

– У царя царей повсюду свои шпионы, Гисандр, – сообщил Архелон, махнув рукой в сторону палаток, – думаю, их предостаточно даже в этом лагере. Ведь здесь кроме трех с половиной тысяч наших гоплитов, что привел Леонт, ошивается немало всякого сброда, недостойного носить имя воинов.

«Вот радость-то, теперь не только царь Леонид, но и я стал личным недругом Ксеркса. – усмехнулся Тарас, прищурясь на солнце и разглядывая палатки спартанцев. – А персы, судя по всему, обид не прощают. Да еще таких. Так что теперь по моему следу пустят каких-нибудь наемных убийц и в любой момент можно ожидать предательства. Ведь насчет „всякого сброда“ Архелон прав. Война еще не окончена и шансы у „посланцев“ Ксеркса имеются. Впрочем, легко им это не удастся».

Последняя мысль немного успокоила Тараса, когда он осмотрел своих вооруженных и готовых к любой схватке илотов, что ожидали приказов «ожившего» хозяина у входа в палатку. Однако другая мысль внезапно резанула его больное сознание – если пришло войско, то с ним должны были прийти и эфоры, так теперь было заведено почти в каждом серьезном походе. А если эфоры здесь, то будет разговор о тайном создании оружия, которое никто не разрешал. И этот разговор неизвестно чем закончится.

– Кто из эфоров прибыл с войском Леонта, – спросил Тарас, стараясь оставаться безучастным, – Хидрон или Астиан?

– Они не пришли, – обескуражил его Архелон, – в Спарте сейчас выбирают новых эфоров, и они лишь прислали твоего отца с посланием к царю.

– Так где, ты говоришь, сейчас находится Леонид? – повеселел Тарас.

– Он на берегу, – ответил за друга Эгор, остававшийся на ногах, – вчера вечером сюда подошло несколько триер от нашего полемарха Эвривиада. Они встали на якорь у самого берега. Ты же знаешь, здесь не причалить большим кораблям.

– Зачем они здесь? – уточнил Тарас, вытирая пот со лба, струившийся с него не столько от жары, сколько от слабости.