Великий царь - [74]

Его расчет оправдался и персы, теряя людей, все же осторожно продвигались дальше. Уже вся первая сотня вошла в проход. Однако в дело неожиданно вмешались те, о ком Тарас уже успел позабыть за эти несколько минут. Возле него послышался сдавленный стон – прилетевшая снизу стрела пробила доспех стоявшего рядом с баллистой периека. Тот покачнулся, харкнул кровью и упал под ноги Гисандру. Тарас еще ничего не успел сообразить, как вторая стрела пронзила шею «наводчика». Воин дернулся, сделал несколько шагов к самому краю обрыва и, перевалившись через него, полетел вниз, рухнул на копья персов. «Раскрыли, – промелькнуло в мозгу Тараса, который нагнулся и, повинуясь чутью, подхватил свой медный щит, прижавшись к массивным балкам торсионного орудия, – не поверят теперь, сволочи, что их пожгли боги».

Он махнул остальным, чтобы прятались по щелям. Этокл с Бриантом едва успели прижаться к скалам, а многие периеки еще стояли возле орудий в полный рост, как их накрыла лавина стрел, пущенная снизу. Стрелы вдруг посыпались на небольшую площадку, как горошины, отскакивая от камней. Трое периеков были убиты сразу и упали рядом с орудиями, а стрелы все продолжали впиваться в уже мертвые тела. Другим повезло больше, и они успели накрыться щитами.

«Метко бьют, сволочи, – невольно похвалил Тарас, слушая, как барабанят по щиту стрелы, – впрочем, с такой кучностью попробуй, промахнись. Стрел-то не жалеют». Он сидел так минут десять, пока первая волна не закончилась. И вдруг, услышав вопли, доносившиеся снизу, осознал, что из-за этой внезапной контратаки задержался со взрывами. Вторая сотня персов уже наверняка втянулась в проход и, пройдя с небольшими потерями гастрафетчиков, движется дальше. Еще немного и они встретятся с царем спартанцев. Конечно, Леонид готов к этой встрече, но не для того Тарас столько времени готовился, работал мозгами и мускулами, чтобы облажаться в последний момент.

Он чуть приподнял щит и присмотрелся к тому месту, где должен был находиться ближний наблюдатель, который должен был передать сигнал о взрыве дальнему. «Даже если после обрушения скалы за ней кто-нибудь из персов останется в живых, ерунда, – лихорадочно размышлял Тарас, – главное, что для остальных проход будет закрыт. А этих добьют спартанцы». Он уже готов был увидеть напряженное лицо периека, ждавшего «отмашки» примерно метрах в пятидесяти, но неожиданно увидел лишь мертвое тело. Боец лежал на камнях, раскинув руки в стороны, убитый стрелой в сердце. Ближний гастрафетчик, метрах в пятнадцати от него, был занят персами и в сторону Тараса даже не смотрел.

– Ах ты, мать твою, – выругался Тарас вслух на неизвестном для илотов языке, – убили.

И вдруг он явственно представил, как персы, пробив заслон из горстки спартанцев, выбираются из ущелья, а за ними идет лавина черно-золотых бойцов, сметающая все на своем пути. Леонид в напряжении ждет «огня» на голову своих противников, а его нет. Все напрасно. Все эти дни, все сотни погибших греков, все зря. Все сорвалось из-за одного-единственного обстрела не дрогнувших персов.

– Ну, уж нет, – пробормотал Тарас и, не обращая внимания на стрелы, все еще колошматившие по камням, бросился вперед. Добраться до нависавшей над Фермопилами скалы, которую Темпей задумал обрушить на головы персов, можно было только прямо по хребту. Никакой тропы здесь не было, только скальные выступы, а справа и слева вертикальные сбросы. Но иного пути не существовало. Едва поднявшись на скалу, Тарас сразу стал виден персам. Бежать на виду у лучников было безумием, да и само слово «бежать» здесь было уже не к месту. Едва скальное расширение закончилось, как он стал карабкаться меж камней, то и дело уклоняясь от стрел, с новой силой засвистевших над его головой, словно персы догадались о его намерении.

Бросив взгляд назад, Тарас увидел, что пожар позади порядков «бессмертных» почти затих. За линией огня уже виднелись новые воины. А те, что стояли перед Фермопилами, подняв луки, посылали стрелу за стрелой в район «предполагаемого обитания богов», не давая им высунуть головы. «Правильно рассчитали, суки, – думал Тарас, подскользнувшись, он едва не свалился вниз, лишь в последний момент, зацепившись за острый гребень, – так ведь и прорваться смогут. Попади они в меня и все, прощай Фермопилы».

Тарас подтянулся на руках, взобрался наверх, и прижался к скале, глянув вперед. Оставалось всего ничего, метров десять. Мертвый периек со стрелой в сердце был рядом. А в его руке Тарас даже разглядел огниво. «Ладно, – оглянулся он в сторону персов, – всего делов осталось, преодолеть метров десять и зажечь искру».

Он выпрыгнул из своего укрытия, взобрался на плоский камень, пробежал по нему три шага, и тут что-то обожгло плечо. Тарас зашатался, но последним усилием воли заставил себя пробежать еще несколько шагов и спрыгнуть вниз, увернувшись от нескольких новых стрел, что могли добить его. Теперь он был на месте – у ног лежал мертвый боец, – но надо было спешить. Боясь потерять сознание от боли, Тарас обломал стрелу, чтобы не мешала двигаться. Затем вытащил огниво из крепко сжатых пальцев мертвеца и присмотрелся к расщелинам, в поисках горшков. Нашел. Не раз и не два они обсуждали с Темпеем этот взрыв. «Помни, – наставлял его тогда Тарас, – ты должен взорвать скалу так, чтобы она обрушилась на персов, а не убила тебя самого. Это называется направленный взрыв».