Великий Бенин - [22]

Эмотан и Жороми шли молча: в лесу необходима осторожность. Хищники сюда не заходят, да они и не будут без нужды нападать на людей, а вот змеи — те ползают повсюду. Чуткие уши маленьких жителей Африки напряженно вслушивались в гул леса, чтобы не пропустить зловещего шороха, оповещавшего о приближении опасного врага. Идти по узкой тропинке было нелегко. Колючие кустарники царапали голые ноги, шипы цеплялись за одежду. То и дело на головы детей сыпались листья и ветки, сломанные обезьянами, стаями прыгавшими с дерева на дерево. Наконед зоркие глаза Жороми увидели примеченную им утром пальму. Ее веерообразные листья были усеяны белыми пятнышками — гнездами маленьких птичек. Крошки слюной приклеивают свои жилища к середине листа.

Теперь уже близко. Жороми и Эмотан свернули с тропинки и по мягкому стволу упавшего дерева-великана пробрались к стене перепутанных лиан. За лианами находился вход в подземелье.

Услышав шум шагов, Асоро разрубил несколько крупных стеблей и вышел из зеленого укрытия. Дети приветствовали друг друга и, как положено, спросили друг у друга о делах, о здоровье. Потом они, повинуясь знаку, данному сыном обба, вскарабкались наверх и удобно расположились среди лиан.

Унга сползла с руки хозяина, и скоро ее серебристый хвостик исчез в густой листве.

— Она не пропадет, — сказал Асоро, заметив вопросительный взгляд Эмотан, — она только повидает своих сородичей, которых, надеюсь, нет над нашими головами, а потом вернется. Она так делает всегда, когда мы с ней приходим в лес, и всегда возвращается.

— Она очень умная, — задумчиво проговорила Эмотан. — Я не знала, что змея может быть такой умной.

— Да, Унга очень умная, — сказал Асоро и вдруг, без всякого перехода приложил два пальца к губам. Дети насторожились.

— Ты хочешь сказать нам что-то важное? — спросил Жороми.

— Да, я хочу сказать вам что-то важное, очень важное, — медленно, словно бы ленясь произносить слова, проговорил сын обба. И вдруг, не в силах сдерживать переполнившую его радость, громко крикнул: — Я еду в страну белых!

— Как? — Эмотан всплеснула руками и чуть было не упала вниз.

— Сегодня, — уже спокойно начал рассказывать Асоро, — я говорил с моим отцом, Великим Эвуаре, и он разрешил мне ехать в страну белых. Ее зовут Португалия. Много дней я просил отца отпустить меня в Португалию, — Асоро с удовольствием произносил звучащее для него песней название дальней страны, — но отец не соглашался. Он говорил, что Португалия далеко и что велика та вода, которая отделяет ее от Бенина. Еще он говорил, что не знает повадок людей, живущих по ту сторону большой воды, и поэтому отпускать меня опасно. Но сегодня утром, не успел я как следует поспать после вашего ухода, меня позвали к отцу. Перед его троном стояли вождь белых людей и их шаман. Они говорили, а я и мой друг Диего пересказывали слова белых Великому. Диего научил меня своим словам, а я его нашим, — пояснил Асоро ребятам, зачарованно слушавшим его рассказ. — Белый вождь говорил, что если я поеду с ними, то белый обба меня полюбит и даст мне очень много палок, из которых вылетает огонь и убивает все, что встретит на пути. Этими палками обба Бенина победит остальные народы. Слова белого шамана я понять не смог, но Диего сказал, что шаман хочет познакомить меня с богом белых людей. Я сказал, что я согласен, раз этот бог такой хитрый, что придумал огнедышащие палки. Тогда шаман дал мне талисман, который называется «крест».

Жороми и Эмотан с уважением посмотрели на две перекрещенные палочки, висящие на шее их Друга.

— Отец долго думал, — продолжал Асоро, — а потом сказал: «Пусть мой младший сын плывет в Португалию». Главный жрец, стоявший по правую руку от трона, сказал: «Второй сын Великого плывет в Португалию», третьим произнес эти слова Уваифо, начальник воинов, он стоит слева от трона. А то, что сказали Великий обба, главный жрец и начальник воинов, ни духи, ни люди изменить не могут. Это значит, что я, второй сын Великого обба, увижу своими глазами страну белых людей.

— Когда же ты отправишься в путь? — спросил Жороми, а лицо Эмотан стало вдруг очень грустным, не то от огорчения, что Асоро надолго покинет их, не то от жалости к себе, потому что ведь всем хочется увидеть Португалию.

— Большая лодка белых начнет свое плаванье по большой воде, которую Диего называет морем-океаном, как только воины моего отца приведут из леса рабов. Это случится совсем скоро. Вчера во дворец прибежал разведчик и сказал, что воины Бенина идут через лес.

И, словно в подтверждение этих слов, в обычную песню леса вкрался какой-то чуждый звук, едва уловимый гул, который неопытное ухо могло бы принять за журчанье ручья, вздувшегося после прошедшего ливня. Гул приближался. Он обеспокоил крылатых жителей леса, и они то умолкали, испуганные посторонним шумом, то начинали щебетать и чирикать с особой яростью.

Жороми первым понял причину тревоги:

— Звучат барабаны. Они еще далеко, но скоро будут близко. Возвращаются воины, которые ушли за рабами. Слышите, барабаны играют победу.

— Это они, — подтвердил сын обба. — Мне надо спешить во дворец. До свиданья, Жороми, до свиданья, Эмотан, — Асоро плотно сжал губы и тихо протяжно засвистал. Дети подняли головы и увидели, как по лианам спускается Унга. Асоро подождал, пока змея обвила его левую руку, и спрыгнул на землю. Жороми и Эмотан последовали за ним.