Великие женщины великих мужчин - [82]

Знаменитый ливанский писатель Халиль Джубран в своей книге «Пророк» высказал очень любопытную мысль о принципах счастливой жизни мужчины и женщины:

Стойте рядом, но не слишком близко друг к другу,

Так как и меж колонн храма есть просветы,

И не растут дуб и кипарис в тени друг друга.

Разве этот мыслитель, прослывший защитником права женщины на любовь, говорит не о самодостаточности личности?! И еще одна небезынтересная его мысль кажется знаменательной: «Любовь, которая ежедневно не возрождается, ежедневно умирает». Таким образом, любовь, ведущая к счастливому браку, есть не что иное, как дорога к тяжелому ежедневному труду, в основе которого — ободрение и вера друг в друга.

Глава восьмая. Если эгоцентризм мужчины непоколебим

Упоминаемые образы: Ольга Хохлова, Мария-Тереза Вальтер, Дора Маар, Жаклин Рок, Франсуаза Жило, Анаис Нин, Женевьева Лапорт

В самом деле: как поступать женщине, если на жизненном пути ей встретился мужчина-демон, неисправимый эгоцентрист? Жить с ним в ожидании его пренебрежения или предательства? Раствориться в нем, идя на предельный риск? Бежать от него, как от живого воплощения сатаны? Попытаться переделать его?

Пабло Пикассо, Рихард Вагнер, Карл Маркс, Владимир Ленин — да мало ли таких среди каменных монументов в истории цивилизации, а еще больше их проекций в обыденной жизни. Некоторые из них страдают приступами, казалось бы, беспричинной депрессии, у кого-то возникают странные комплексы или еще какие-нибудь темные тайны бурлящей личности, которые создают извечные проблемы в отношениях. Так или иначе, это одержимые люди, эгоцентристы, презирающие весь мир, а к близкому окружению относящиеся исключительно под углом зрения служения идолу самого себя. Такие мужчины не обязательно гении или невообразимые таланты, они могут занимать любую ячейку в социальном улье, но выделяются цинизмом и деспотичностью там, где могут себе это позволить. Естественно, дом для них — место демонстрации иерархии, близкое окружение — неизменная среда утверждения, независимо от того, производит ли такой тип подлинные шедевры или он просто отъявленный светский фат.

Для исследователя женских моделей организации отношений с мужчинами Пабло Пикассо — поразительно ценный персонаж, ибо он сумел за свою долгую жизнь сжечь в топке своего творческого демона слишком много женщин. Он — со своей откровенно шокирующей фразой «Я не даю, я — беру» — является типичным представителем поглотителя энергии ближнего. Одним из тех, кто живет в облаках женского поклонения. Биографы, уделяя много внимания вампирической натуре темного и окаянного призрака живописи, выдвигают различные разъяснения, главное из которых, по их мнению, — ненасытность мужчины. Однако возможен и другой подход — взглянуть на модели отношений глазами женщин, попытаться понять те едва уловимые различия в диапазоне восприятия магической персоны, которые одних сохранили, а других превратили в невольниц собственного влечения. Попробуем рассмотреть хотя бы некоторые из тех неприкаянных мотыльков, что прилетели на манящие импульсы великого сатира.

Не будем акцентировать внимание на роковом магнетизме любвеобильного художника, который, подобно пауку, всегда наготове держал ловко сплетенную сеть для доверчивых юных сердец. И в этом магнетизме было что-то иррациональное и неестественное, не поддающееся логическому объяснению. Ведь каждая из его жертв слыла красавицей, и едва ли не каждая могла бы стать превосходной спутницей жизни. Все эти женщины сами желали быть ослепленными и парализованными. Итак, остановимся на наиболее ярких образах из целой вереницы потерпевших крушение. Нет, не обманутых, а обманувшихся, потому что они, подписывая свой контракт с демоном, могли разорвать его в любой момент, но отчего-то не делали этого, попадая в фатальную зависимость.

Ольга Хохлова, великолепная балерина, не обделенная интеллектом, породистая славянка, была первой, кому художник отдал предпочтение. Начало романа было многообещающим: Ольга, в социальном смысле, была не менее значима, чем художник; она сама выступила принцессой, которую следует завоевывать. Ольга не просто стала женой живописца, но оказалась первой и, наверное, последней в его нескончаемом списке жертв, кому удалось на время обуздать его разрушительную и исключительно развратную натуру. Тридцатишестилетний Пикассо поначалу явно имел серьезные виды на семью: он во многом потакал Ольге и даже обвенчался с нею в православной церкви. Не станем, однако, концентрировать внимание на личности противоречивого мастера, перенесем взор на избранницу, которой, как она полагала, выпало великое счастье. Возможно, так оно и случись, если бы у нее хватило мудрости распорядиться этим счастьем. Ведь он на первых порах боготворил ее, ревнуя ко всем подряд, безоговорочно принимая ее порой коробившие его представления о манерах и образе жизни. Пикассо был в восхищении от того, что именно он стал первым мужчиной Ольги, которой к моменту замужества было уже 26 лет. Потрясло его и то, что в период ухаживания казавшаяся неприступной балерина из русской труппы (на самом деле Ольга была украинкой) отсылала назад его подарки. Ей удалось снабдить свой собственный образ некоей философской мистикой, неким надуманным антуражем, который, тем не менее, подействовал на впечатлительного, увлекающегося символами и мифами художника.