Великие загадки мира искусства - [10]

«Тигель из этой глины выдерживает фантастическую температуру – больше 1800 градусов!» – рассказывал он наблюдавшему за его работой графу Эренфриду фон Чирнхаусу. Граф уже давно вел беседы с узником-алхимиком. Сначала не по своей воле – курфюрст Саксонии приказал ему надзирать за работой Бёттгера. Но Чирнхаус и сам был образованным и любопытным человеком, тяготел к естественным наукам, проводил в Саксонии геологические изыскания. Его мечтой было разгадать тайну китайского фарфора. Нигде в мире, кроме далекой восточной страны, не умели делать посуду из этого белого чуда.

Фарфор – твердый, тонкий и прозрачный – ценился на вес золота. Да что золото – однажды курфюрсту пришлось обменять пару фарфоровых чашек на целый взвод отлично обученных солдат. И вот в красноглиняных сосудах, сделанных Бёттгером, опытный Чирнхаус почувствовал зачатки открытия.

Быстро поднявшись, он схватил красный тигель и взвесил на руке – легкий, твердый. Постучал ногтем – звонкий! «Да это открытие дороже золота! – радостно воскликнул он. – Еще немного – и мы поймем, из чего китайцы делают фарфор!»

Открытие ошеломило курфюрста. Он станет богаче всех в Европе, продавая фарфор! Следовало заставить узника замка Альбрехтсбург работать быстрее и усерднее. И потому Бёттгера перевели из подвального помещения в жилые покои.

Ему даже разрешили выходить в город. Однако до реального создания фарфора было еще далеко, ведь глина была красной, ей не хватало плавкости: при обжиге она превращалась не в стекловидную массу, а скорее в сухой камень. Глину следовало с чем-то смешать – но с чем?..

Бёттгер впал в отчаяние. К тому же его ждал новый удар – в 1708 году умер его покровитель, граф Чирнхаус, заступавшийся за него перед курфюрстом. И уже никем не сдерживаемый правитель начал яростно требовать окончания работ. Бёттгер потерял сон, но ничего не мог придумать. Разгадку подсказала сама жизнь. Однажды Иоганн отправился в парикмахерскую, и там мастер посыпал его парик белой пудрой. Бёттгер потрогал пудру – она лепилась в шарики, как глина. «Что это?» – спросил он.

Парикмахер, задрожав, признался: он сэкономил на клиенте – посыпал его волосы не дорогой французской пудрой, а так называемой шноррской землей. Оказалось, что еще лет десять назад купец Шнорр по дороге из Дрездена в местечко Ауэ заметил, что вся округа засыпана белой пылью, похожей на муку. Оказалось, что ветер разносит по округе мельчайшие частички белой глины. Купец быстро смекнул, что может разбогатеть, если наладит продажу этой «муки» вместо дорогущей французской пудры.

Бёттгер не стал дальше слушать парикмахера, кинувшись на поиски белой глины. Она оказалась пригодной для работы. Для плавкости он добавил в нее кварц и алебастр. К концу 1708 года опыты были закончены, и в марте 1709 года 27-летний Иоганн Фридрих Бёттгер предстал перед научной комиссией, которой курфюрст Саксонии поручил оценить работу придворного алхимика, а вернее, первого в Европе создателя фарфора. Беттгер представил шесть чашек – белых, легчайших, почти прозрачных. Они были прочны, устойчивы к кипятку и издавали приятный звон, если по ним постучать деревянной палочкой. К тому же поверхность их была твердой и гладкой – ее не царапал даже острый нож.

Ученые мужи составили заключение, в котором чувствовалось явное восхищение: «Иоганн Бёттгер показал нам сделанный им фарфор: полупрозрачный, молочно-белый, подобный цветку лотоса…» Словом, сей фарфор ничем не уступал китайскому.

В Мейсене решено было наладить производство, основная лаборатория по-прежнему размещалась в замке Альбрехтсбург. В 1710 году фарфоровую продукцию показали на Лейпцигской весенней ярмарке, где собирались покупатели со всей Европы. Там мейсенский фарфор произвел фурор. Конечно, он был необычайно дорог, и приобрести фарфоровые посуду, вазы и фигурки могли только самые богатые люди. Обладание же целым сервизом могли позволить себе только монархи. Словом, в казну Фридриха-Августа потекли реки золота. Сам же создатель этого «золота» просто падал с ног: устанавливал новые печи, нанимал и обучал рабочих.

Производство было объявлено строжайшей тайной. Все поступающие работать на фарфоровую мануфактуру давали клятву хранить ее секреты. За разглашение полагалась смертная казнь. Были приняты и другие меры: те, кто готовил фарфоровую массу, не знали, как работают печи, те, кто занимался обжигом, не имели представления о сырье. Ну а три главных составляющих фарфоровой тайны (белая глина – каолин, добавки для плавкости и температура обжига) знали только три человека: сам Бёттгер и два его заместителя.

Отец европейского фарфора наконец-то получил что хотел – богатство и признание. Курфюрст щедро платил ему, так что Бёттгер жил в роскоши и достатке, но… За ним всегда наблюдали, а если он выезжал в Дрезден, слежка усиливалась. Курфюрст не доверял никому. Хуже того, ему везде виделись шпионы и доносчики. Он даже предположил, что Бёттгер хочет продать тайну изготовления фарфора своему бывшему властителю – королю Пруссии. Это была явная нелепость, но беднягу Бёттгера на несколько недель бросили в тюрьму. Однако в его отсутствие производство на Мейсенской мануфактуре застопорилось, так что Иоганна пришлось выпустить.