Великие русские старцы - [126]

◊ У мамаши моей очень болела рука уже несколько лет. И каких только лекарств мы ни испробовали, и к каким докторам ни обращались, но боль не унималась. Бывало, зайдешь посмотреть ночью матушку, не раскрылась ли во сне, а она сидит на постели и качается — так ей больно! Я говорю раз:

— Поедем к старцу, он поможет.

— Ну, что он может сделать, чем поможет? Уж что ни делали! — А сама просто плачет.

Но я все-таки убедила ее. Поехали утром. Старец был не совсем здоров и находился в келлии. Он с такой любовью принял нас! А сам как-то все улыбался, сидел он не на своем месте, а как бы кого дожидаясь. Благословил нас и стал разговаривать. Взял мамашину руку, стал ее тереть. Я сняла с нее кофту, он все продолжал тереть руку, а сам улыбался, точно для нас у него было нечто утешительное и он не мог от удовольствия не улыбаться. Мне дал рассматривать целую стопочку видов на открытках. Потом оставил матушкину руку, дал просфорочку, помазал маслом и так, радуясь, отпустил. Я посадила мамашу свою на трамвай, а сама пошла на работу. Вечером к нам люди приходили, утром я рано ушла к обедне, и так несколько дней прошло. Сижу раз за работой и думаю: «А что у мамаши рука-то? Что-то она молчит». Вечером спросила. Матушка схватила руку и, как бы удивившись, говорит:

— Не больна! И ни разу не болела после того, как мы были у батюшки.

С тех пор болей не было. Только к концу жизни, лет десятьдвенадцать спустя, она иногда жаловалась, но уже на перемежающуюся боль — в руках и ногах. Думаю, мой старец и радовался, зная, что Господь исцелил мою мамашу.

◊ Батюшка всегда радовался, когда видел усердие наше, детей духовных, друг ко другу или к другим. У него была необычайная благодарность за малейшее участие со стороны другого. Помню, я делала венки из живых цветов к большим праздникам на молебен в часовне целителя Пантелеимона. И не раз приходилось мне слышать от него благодарность, когда подходила ко кресту или после под благословение. Он с такой любовью скажет: «Спаси тебя Господь, чадо мое возлюбленное».

◊ Раз я прочитала в книге, что смирение во всем нужно: не только по отношению к людям, но и к себе, например, даже на постели, чтобы тело твое было в смиренном положении, не раскидывалось. И так меня это удивило, что я все думала: «Ну, неужели и поспать-то нельзя, как хочется, — протянуться или как иначе?» Привязался ко мне этот помысл. Через несколько дней пошла к батюшке. Отец N. говорит: «Идите, старец в келлии». Вхожу, а он лежит на постели, смотрит на меня. Я остановилась в недоумении, и вдруг мне вспомнились мои мысли о том, как нужно лежать. Батюшка лежал в точности так, как описано было в книге: на боку, с немного согнутыми коленями, одну руку подложил под голову, а другая на коленях вдоль тела. И старец как-то глазами мне показал, и мне сделалось все понятно, будто он меня и призвал, чтобы разрешить мое недоумение, а ведь с утра я не имела намерения к нему идти.

◊ Как теперь, так и прежде, я как-то не умею высказываться, к тому же, не зная духовной жизни, я не понимала, что нужно сказать старцу, о чем спросить. Однажды говорю ему:

— Батюшка, вот как часто я к вам хожу, а ни о чем вас не спрашиваю и не знаю, что спрашивать.

Он нагнулся ко мне и тихо-тихо сказал:

— Нет-нет, ты все-таки ходи, да почаще ходи!

Батюшка не раз говорил:

— Не надо утомлять себя до того, чтобы ослабеть для духовного делания, надо, чтобы все было соразмерно. А вставать нужно в три часа или в половине четвертого. И непрестанно призывай Богородицу — идешь ли на работу, или что делаешь — говори: «Все упование мое на Тя возлагаю, Мати Божия, сохрани мя под кровом Твоим». Или так: «Богородице Дево, не презри мя, требующу Твоея помощи и Твоего заступления». Или иначе, как умеешь, только призывай Ее.

◊ Старец меня учил:

— Когда говеешь, поститься нужно дня два, правило к исповеди и причастию исполнять, как полагается. На исповеди стоять на коленях, сложив руки крестообразно и опустив голову. К причастию подходить со сложенными крестообразно руками, перед святой чашей не креститься и, отходя, не креститься, а только, не опуская рук, поклониться. Руки опустишь, когда запивать подойдешь, не раньше. В день причастия в гости отнюдь никуда не ходить, днем не спать, а только, если немощна, полежать немного, бодрствовать и читать Евангелие.

◊ Работать в праздники батюшка запрещал, говоря:

— Праздничную работу взять и в печку бросить. Спорости не будет тому, кто в праздник работает.

◊ — Батюшка, — говорю однажды, — мне дали работу, благословите хорошо ее исполнить.

— Ах, чадо мое возлюбленное, — отвечает он, — плюнуть на твою бы работу. Все это временное, а ты к Господу стремись!

◊ Старец говорил мне, что нас ожидает другая жизнь, полная скорбей, что веры не будет, будут все друг другу врагами, восстанут друг на друга, будут карточки на хлеб, голод — все, что пришлось нам пережить во время революции. Говорил он и об антихристе, о предшественниках его.

— Дорожи, дорожи этим временем, не вернется оно.

— А я, батюшка, — говорю, — плохо исполняю все: то по немощи, то по нерадению.

— Да ты, главное, веру-то, веру крепко держи! Не будет веры. У очень-очень немногих она будет. — И потом снова: — Чадо, храни веру.