Великие рогоносцы - [154]

Кончини приготовился хорошо править Францией. И если римский лозунг гласил, что народу надо «хлеба и зрелищ», то Кончини считал, что хватит с него, народа, и жестокого кулака. Для начала своего правления он приказал поставить пятьдесят виселиц: на них будут вешать всех, недовольных его правлением. На одной из таких виселиц повесят труп Кончини, или остатки его трупа, как бы для себя он готовил эти виселицы. Вполне уверившись в безнаказанность всех своих начинаний и примерно деля ложе с двумя женщинами — своей женой и королевой, Кончини приготовился стать чуть ли не единоправным правителем Франции. Мария Медичи глупа и слаба. Умная Галигаи и красавец Кончини совсем омотали ее и парализовали ее волю. К этому времени Марии Медичи уже сорок три года и она очень неприятна внешне. «Ее величество глупа, надменна, гневлива, апатична и упряма». У нее багровое лицо, грузность движений и весь облик напоминает рано стареющую матрону. Леонора Галигаи тоже внешне уродлива со своим рябоватым темным лицом арабки, безумно горящими глазами, прикрытыми черной вуалью, с которой она даже ночью не расставалась, боясь сглаза. Да, нелегко красавцу Кончини ложиться спать с такими «обольстительными» женщинами. Но что поделаешь! Жена взяла над ним такую власть, что он не в состоянии ей открыто свое отвращение высказать. Приходится терпеть и жену и королеву. И вот однажды Кончини, нарядный как попугай, в расшитом золотом камзоле, в плаще обшитом позументами, держа в руке огромный букет роз (подарок королеве), направляется в ее дворец, в Лувр. При въезде на мост вдруг карету останавливает королевская гвардия, на подножку вскакивает капитан Витри и без слова в упор три раза стреляет Кончини между глаз. Тут же ворвались гвардейцы и начали добивать его шпагами. «Да здравствует король!» — кричал Витри. И он пнул ногой труп маршала д’Анкр, превратившийся в бесформенный кусок мяса. Кто-то поспешно начал стягивать с пальца Кончини алмазное кольцо баснословной цены — в 600 000 экю. Так его потом и не нашли. «Спасибо, — сказал Людовик XIII, когда ему сообщили о смерти Кончини. — Теперь я король». «Кто его убил?» — в ужасе спросила Мария Медичи. «Я», — гордо ответил Витри. Он знал, что ему нечего опасаться. Заговор был хорошо организован, одобрен самим королем, которому надоело владычество ограниченного итальянца, мнящего себя будущим Ришелье, что ли?

Народ не оставил в покое труп Кончини. Народ настолько был разъярен правлением этого фаворита, что свою месть постарался выразить в глумлении над его трупом: у Кончини поочередно отрезали куски тела: уши, ноги, руки, нос. Потом и эти куски стали в ярости рубить, как хороший мясник в мясной лавке, на более мелкие части. Кто-то побежал вешать на виселице приготовленную для народа его голову, кто-то пытался сжечь разрубленные куски мяса на костре. «Когда это не удалось, один человек разрезал грудь трупа, вытащил оттуда сердце, взял его на палочку, прижарил на костре и съел на глазах всей толпы. Толпа била ему браво», — сообщает нам историк А. Бохенский.

Кстати, случаи «поедания сердец» были нередки в позднейшую эпоху французской революции. В 1792 году такой страшной смертью погибла подруга Марии-Антуанетты, Ламбаль. Толпа влекла ее из тюрьмы по всей улице, потом, не дав даже гильотинировать, расправилась по своему: зарезала ножами и содрала с нее платье. Ее тело было так красиво, что на этом «пиру во время чумы» вседозволенности кавалер Шарлот изнасиловал ее труп, а потом разрезал грудь, вынул сердце, поджарил и съел при восторженных криках толпы.

Куски трупа Равальяка, убийцу Генриха IV, дамы благоговейно завертывали в платочки, чтобы дома, «изжарив, вместе с яичницей скушать»!

Глумление над трупами! Ни Римской империи, ни Французскому королевству не привыкать к этому кощунству! И, наверное, с легкой руки благочестивых римских пап все это началось! «В 897 году Стефан VII, сменивший римского папу Формозу, через девять месяцев после его захоронения, приказал выкопать его труп, одеть в роскошные одежды, посадить его на троне и произвел над ним „справедливый“ суд. Труп обвинили в измене прусскому императору, после чего ему отрезали три пальца левой и правой руки, раздели и голого бросили в Тибр».

Следующему римскому папе Яну XVI выкололи глаза, отрезали нос, одно ухо, вырвали язык, закололи, а труп привязали к ослу и возили по Риму на обозрение народу.

Учись, толпа, глумлению над трупами. Толпа оказалась достойным учеником. Но толпа не ограничилась глумлением над трупом Кончини. Она ринулась в его дворец и полностью его разрушила. Тащили, воровали и рубили, все, что попадется под руку. И даже несколько платьев Марии Медичи почему-то оказавшихся там, изрубили на куски. Это была какая-то стихия — эта дикая народная ярость против ненавистного маршала. Марии Медичи долго не решались сказать ужасную новость. Посланец, начавший говорить, сбился и начал заикаться. «Если ты не можешь говорить, тогда спой», — предложила ему Мария Медичи. Но навряд ли его «пение» утешило бы ее. Она была в шоке, в ужасе. Побежала к королю, но сын не захотел ее принять. Мария Медичи поняла, что погибла. Кончилось не только владычество Кончини, но и ее собственное.