Великие перемены - [17]
Я согласился. Я подозревал, что мы не будем пропускать ни повозки Ma-шин, ни особо тучных дам. Скорее всего речь шла о поэтическом описании посещения какой-нибудь харчевни и потреблении там же одного — а скорее всего многих пенящихся напитков. Так оно и было. Хэн Цзи притащил меня в находящуюся довольно-таки далеко отсюда харчевню в одном их тех домов, которые вес-си еще не успели купить и отремонтировать. Улица была мрачной и покрытой мусором. Дом, в котором находилась харчевня, похоже входил в число тех, которые должны были вскоре обрушиться. Но сегодня, на что я от всей души надеялся, он еще постоит. Хэн Цзи выпил много маленьких плошек с прозрачной, но пахнущей раздавленными клопами, слегка маслянистой жидкостью. Я пригубил из такого же сосуда. Тотчас перед моими глазами опустился черный занавес, который очень быстро перекрасился в зеленоватый цвет. В моей голове завертелись красные, потом желтые и под конец белые огненные колеса, породившие такой шум, будто точат ножи. У меня перехватило дыхание. Предположительно, я был некоторое время без сознания; когда я снова пришел в себя и занавес снова поднялся, Хэн Цзи не моргнув глазом, пил уже четвертую «маленькую» (как потом подсчитали). Он выпил еще восемь «маленьких», отчего его речь стала слегка неотчетливой. В остальном же он почти не изменился и еще мог идти прямо.
— Железная тренировка, — объяснил он в ответ на мой вопрос, не падает ли и перед ним черный занавес.
Платить пришлось, естественно, мне, так как Хэн Цзи еще раньше сказал, что денег у него нет. Я располагал теперь лишь остатком моих утешительных денежных бумажек.
Спотыкаясь, мы вышли на улицу. Хэн Цзи распевал красивые песни, разносившиеся далеко в ночи, но не вызывавшие у людей в домах единодушного одобрения. Совсем близко от моей головы пролетела кухонная посуда. Однако вскоре мы пришли в открытую местность с деревьями, кустарниками и оградами. Дороги развезло (как и у нас).
Тут я должен высказать одно наблюдение, которое сделал, глядя наружу еще из железной трубы: Красная Тарелковая провинция была прямо-таки покрыта слоем невыразимо отвратительных маленьких дощатых сарайчиков, стоявших посередине чего-то, что с трудом можно было бы назвать садами. В этих так называемых садах вокруг сараев громоздилась всякая нечеловеческого вида рухлядь. Очень толстые люди с похожими на червяков детьми и собаками, похожими на диванные валики, крутились между будками или скребли какими-то загадочными приборами траву. Да-чжа, объяснил мне Хэн Цзи. Вот как, оказывается, называются эти сараи и сады. Они являются гордостью ос-си.
— Однако, тсс, — сказал он. — Обычно они здесь на ночь не остаются, но кто их знает…
Некоторое время мы крались между «да-чжа». Было ужасно темно, и я много раз попадал ногами в грязные ямы, но Хэн Цзи с уверенностью сомнамбулы вел меня вперед и привел-таки к крепкого вида и большей размером, чем все остальные «да-чжа», в которую мы проникли через окно.
Мы улеглись.
Поскольку меня интересовали взаимосвязи в истории стран большеносых, я стал всячески расспрашивать Хэн Цзи. Так мне удалось узнать, что во времена Красной провинции и героя Хо Нэйге не разрешалось выезжать за пределы страны по собственному желанию. Лишь однажды Хэн Цзи было позволено съездить в Черную провинцию.
— И что же? — спросил я.
— Там даже трава зеленее, — пробурчал Хэн Цзи.
К сожалению, он там услышал тот самый анекдот, который и привел его потом в тюрьму. Ты, конечно, спросишь, что это такое: анекдот. У нас ничего подобного нет. Анекдоты, это короткие рассказы, которые большеносые считают смешными. Они известны в трех видах: они комментируют или политические обстоятельства, или половую жизнь, или всеобщие неприятности. Насколько мне удалось понять, в основе их почти всегда лежит злорадство, проливающее яркий свет на душевную структуру большеносых. Анекдоты рассказываются повсюду, избежать их не удастся; самыми опасными являются так называемые «остряки», которые пристают к тебе, чтобы рассказать якобы новейший анекдот, хочешь ты его слушать или нет.
В Красной провинции, заметил Хэн Цзи, ходили анекдоты про высших. Поскольку высказывать неподобающим образом свое мнение о начальниках было весьма опасно, анекдоты были единственной возможностью дать волю своему негодованию. Само собой разумеется, подобные анекдоты были запрещены и не должны были попасть в уши упомянутым надсмотрщикам. Рассказывали ли сами надсмотрщики в свою очередь анекдоты, не предназначавшиеся для ушей надсмотрщиков за надсмотрщиками, Хэн Цзи известно не было. Он полагал: скорее всего нет. Герой Хо Нэйге не рассказывал анекдотов, сказал Хэн Цзи. В это я охотно верю. Насколько я могу судить по его портретам, которые мне удалось увидеть, в его случае речь шла о мизантропе с перекошенным от злобы лицом, похожего на старательного ученика, который однако ничего не добился и досадует на гениального лентяя, сидящего рядом с ним на одной парте.
О Хо Нэйге рассказывали одну короткую смехо-историю, которую Хэн Цзи услышал в Черной провинции и на свою беду пересказал в Красной:
Наш мир — глазами китайского мандарина X века?Вечеринки и виски, телевидение и — о ужас! — ЗАВОДСКОЙ фарфор и АЛЮМИНИЕВЫЕ чайные ложечки?!Наш мир — увиденный человеком МИРА АБСОЛЮТНО ИНОГО? КАК он выглядит в письмах, посланных в далекое прошлое! Пожалуй, лучше и не думать!..
По четвергам в уютной гостиной собирается компания, и прокурор развлекает старых друзей историями о самых любопытных делах из своей практики…Загадочные убийства…Невероятные ограбления…Забавные судебные казусы…Анекдотические свидетельские показания…Изящные, увлекательные и смешные детективные рассказы, которые приведут в восторг самых тонких ценителей жанра!
Черный юмор – в невероятном, абсурдистском исполнении…Повести, в которых суровый гиперреализм постоянно обращается в озорной, насмешливый сюрреализм.Путешествие на корабле переходит из реальности в воображение и обратно с легкостью, достойной «Ритуалов плавания».Вполне фактурный отель обретает черты мистического «убежища» на грани яви и кошмара…Пространство и время совершают немыслимые акробатические упражнения – и делают это с явным удовольствием!
Черный юмор – в невероятном, абсурдистском исполнении…Повести, в которых суровый гиперреализм постоянно обращается в озорной, насмешливый сюрреализм.Путешествие на корабле переходит из реальности в воображение и обратно с легкостью, достойной «Ритуалов плавания».Вполне фактурный отель обретает черты мистического «убежища» на грани яви и кошмара…Пространство и время совершают немыслимые акробатические упражнения – и делают это с явным удовольствием!
Эта книга – первое русскоязычное издание современного немецкого писателя Герберта Розендорфера, куда вошли романы «Большое соло для Антона» и «Латунное сердечко, или У правды короткие ноги».«Латунное сердечко» – лирико-сатирический роман, сплав блестящего юмора Гашека и изысканной прозы Кафки, история современного интеллигента, где есть и секретные службы, и перипетии любви, жизнь, полная гротескных ситуаций.Ироническая проза Розендорфера – это призыв к современному человеку, притерпевшемуся к окружающим его нелепостям и уже их не замечающему, взглянуть на себя со стороны, задуматься на тем, что он делает и зачем живет.
Эта книга – первое русскоязычное издание современного немецкого писателя Герберта Розендорфера, куда вошли романы «Большое соло для Антона» и «Латунное сердечко, или У правды короткие ноги».Антон Л… герой романа «Большое соло для Антона», просыпается однажды утром единственным человеком на Земле. Его поиски потерянного мира должны доказать правду Малларме: «Конечная цель мира есть книга».Ироническая проза Розендорфера – это призыв к современному человеку, притерпевшемуся к окружающим его нелепостям и уже их не замечающему, взглянуть на себя со стороны, задуматься над тем, что он делает и зачем живет.
Это история о матери и ее дочке Анжелике. Две потерянные души, два одиночества. Мама в поисках счастья и любви, в бесконечном страхе за свою дочь. Она не замечает, как ломает Анжелику, как сильно маленькая девочка перенимает мамины страхи и вбирает их в себя. Чтобы в дальнейшем повторить мамину судьбу, отчаянно борясь с одиночеством и тревогой.Мама – обычная женщина, та, что пытается одна воспитывать дочь, та, что отчаянно цепляется за мужчин, с которыми сталкивает ее судьба.Анжелика – маленькая девочка, которой так не хватает любви и ласки.
Сборник стихотворений и малой прозы «Вдохновение» – ежемесячное издание, выходящее в 2017 году.«Вдохновение» объединяет прозаиков и поэтов со всей России и стран ближнего зарубежья. Любовная и философская лирика, фэнтези и автобиографические рассказы, поэмы и байки – таков примерный и далеко не полный список жанров, представленных на страницах этих книг.Во второй выпуск вошли произведения 19 авторов, каждый из которых оригинален и по-своему интересен, и всех их объединяет вдохновение.
Какова роль Веры для человека и человечества? Какова роль Памяти? В Российском государстве всегда остро стоял этот вопрос. Не просто так люди выбирают пути добродетели и смирения – ведь что-то нужно положить на чашу весов, по которым будут судить весь род людской. Государство и сильные его всегда должны помнить, что мир держится на плечах обычных людей, и пока жива Память, пока живо Добро – не сломить нас.
Какие бы великие или маленькие дела не планировал в своей жизни человек, какие бы свершения ни осуществлял под действием желаний или долгов, в конечном итоге он рано или поздно обнаруживает как легко и просто корректирует ВСЁ неумолимое ВРЕМЯ. Оно, как одно из основных понятий философии и физики, является мерой длительности существования всего живого на земле и неживого тоже. Его необратимое течение, только в одном направлении, из прошлого, через настоящее в будущее, бывает таким медленным, когда ты в ожидании каких-то событий, или наоборот стремительно текущим, когда твой день спрессован делами и каждая секунда на счету.
Коллектив газеты, обречённой на закрытие, получает предложение – переехать в неведомый город, расположенный на севере, в кратере, чтобы продолжать работу там. Очень скоро журналисты понимают, что обрели значительно больше, чем ожидали – они получили возможность уйти. От мёртвых смыслов. От привычных действий. От навязанной и ненастоящей жизни. Потому что наступает осень, и звёздный свет серебрист, и кто-то должен развести костёр в заброшенном маяке… Нет однозначных ответов, но выход есть для каждого. Неслучайно жанр книги определен как «повесть для тех, кто совершает путь».
Секреты успеха и выживания сегодня такие же, как две с половиной тысячи лет назад.Китай. 482 год до нашей эры. Шел к концу период «Весны и Осени» – время кровавых междоусобиц, заговоров и ожесточенной борьбы за власть. Князь Гоу Жиан провел в плену три года и вернулся домой с жаждой мщения. Вскоре план его изощренной мести начал воплощаться весьма необычным способом…2004 год. Российский бизнесмен Данил Залесный отправляется в Китай для заключения важной сделки. Однако все пошло не так, как планировалось. Переговоры раз за разом срываются, что приводит Данила к смутным догадкам о внутреннем заговоре.
«Хроника утраченного времени» в воспоминаниях Макса Тиволи, рожденного стариком и молодеющего с годами!«Век-перевертыш» глазами человека-перевертыша.Трагикомедия о любви и катастрофе.История мифа, обмана и реальности…
Таинственная история НЕДОПИСАННОГО ПОРТРЕТА, связавшего судьбы слишком многих людей и, возможно, повлиявшего на судьбу Англии времен Революции и Реставрации…Единство МЕСТА, ВРЕМЕНИ и ДЕЙСТВИЯ? Нет. ТРИЕДИНСТВО места, времени и действия. Ибо события, случившиеся за одни сутки 1680 г., невозможны были бы без того, что произошло за одни сутки 1670 г., а толчком ко всему послужили ОДНИ СУТКИ года 1650-го!
Головокружительная литературная мистификация…Неприлично правдоподобная история таинственной латинской рукописи I в. н. э., обнаруженной в гробнице индейцев майя, снабженная комментариями и дополнениями…Завораживающая игра с творческим наследием Овидия, Жюля Верна, Эдгара По и Говарда Лавкрафта!Книга, которую поначалу восприняли всерьез многие знаменитые литературные критики!..
Замок ди Шайян…Островок маньеристской изысканности, окруженный мрачной реальностью позднего Средневековья.Здесь живут изящно и неспешно, здесь изысканная ритуализированность бытия доходит да забавного абсурда.Здесь царят куртуазные нравы, рассказывают странные истории, изобретают удивительные механизмы, слагают дивные песни, пишут картины…Здесь счастливы ВСЕ – от заезжих авантюристов до изнеженного кота.Вот только аббаты, посланные в ди Шайян, почему-то ВСЕ УМИРАЮТ и УМИРАЮТ…Почему?!.