Великие Матюки - [7]

– Это долгая история…

За разговорами мы минули Красное Слово и съехали с гравийки на асфальтированную трассу. Из-под навеса автобусной остановки с обветшалым мозаичным панно, изображавшим эпическую битву за урожай, вышагнул долговязый инспектор ДПС. Он лениво ткнул в нашу сторону жезлом и указал на обочину. Еще один сотрудник, приземистый и тучный, мимикрировал на фоне панно в тени навеса с радаром в руке. Тут же за остановкой укрывалась патрульная машина. Я негромко выругался, вырулил на обочину и остановился.

– Инспектор дорожно-патрульной службы капитан Жигадло, – представился офицер, небрежно козырнув. – Предъявите документы.

– Вот… – Я с суетливой поспешностью протянул документы инспектору. – А что случилось, тащ капитан?

Не отвечая на вопрос, инспектор неторопливо изучал документы.

– Что-то не так?

– Евгений Гордеевич, почему нарушаем? Вы видели знак «СТОП» перед выездом из населенного пункта? – спросил, наконец, инспектор.

– Конечно.

– А что он обозначает?

– Движение без остановки запрещено.

– А вы что сделали?

– Я же почти остановился…

– А у меня дома теща почти беременная, – насмешливо произнес инспектор. – Вот чудеса, правда? Пройдемте в машину.

Я вылез из «запорожца» и понуро побрел за инспектором.

– Подождите, уважаемый! – окликнул инспектора батюшка, не без труда выбираясь из тесноватого салона машины. – Это я виноват! Пожалуйста, не наказывайте его!

Не обращая внимания на моего попутчика, инспектор плюхнулся на водительское сиденье патрульной машины и снова уткнулся в мои документы. Рядом с ним осторожно, стараясь не хлопать дверью, уселся и я. Подбежал батюшка.

– Инспектор, прошу, отпустите нас! Я священник, вот мое удостоверение… Это я попросил водителя поторопиться, моя-то машина сломалась! – объяснил батюшка и протянул инспектору документ. – Я ведь спешу, требы, знаете ли, и все такое!

– Фамилия у вас интересная, – с ухмылкой заметил инспектор Жигадло, возвращая батюшке его удостоверение. – С такой фамилией вам бы в шахматы играть.

Батюшка поморщился, но оставил замечание офицера без комментариев.

– Ну, так как? Простите на первый раз? А то ведь требы!

– Треба ему! А вот мне, может быть, треба, чтобы у меня на трассе нарушений не было! Отойдите от машины, вы мне свет заслоняете.

– Ну, будьте же вы человеком, всякое ведь в жизни бывает, вдруг и вам когда-нибудь помощь моя понадобится! Вот, возьмите лучше мою визитку.

– Вот что, святой отец, – произнес инспектор, отстраняя протянутую ему визитную карточку, – лично мне ваши дела поповские не интересны, я неверующий. Знаю я вашего брата, повидал уже. Боженькой своим прикрываетесь и лезете везде на дурницу.

– Ну, зачем же вы так. Я, например, честно Господу служу. Отцу, Сыну и Святому Духу…

– Пузатому брюху вы служите, – насмешливо перебил инспектор батюшку. – Вон какую репу разъели, у нашего Жлобина и то меньше. – Он кивнул в сторону своего тучного напарника. – Отойдите от машины! Водитель нарушил правила и должен понести наказание!

– Кощун! – вспыхнул батюшка. – Да как… Да как ты… Ну, ладно, сейчас посмотрим, какой ты неверующий! Сейчас посмотрим!

Он развернулся и зашагал к «запорожцу». Инспектор достал бланк для записи протокола и приготовился его заполнять. Едва он коснулся бумаги острием ручки, как в его нагрудном кармане запиликал мобильный телефон. Инспектор чертыхнулся, извлек из кармана аппарат, поднес его к уху и принялся вежливо препираться с некоей Зоей Викторовной, объясняя, почему ни завтра, ни послезавтра он не сможет приехать к ней колоть кабана. Я терпеливо ожидал решения своей участи и без особого интереса наблюдал в окно, как инспектор Жлобин с трудом карабкался под тент остановленного им фургона – видимо, для учинения досмотра груза.

Тем временем батюшка вынул из «запорожца» свой саквояж, водрузил его на капот, достал требник и решительно направился назад. Не дойдя до патрульной машины нескольких шагов, он остановился, раскрыл требник, демонстративно перевернул его вверх ногами, зачерпнул рукой горсть песка с обочины, плюнул на нее и, потрясая требником, грозно проревел:

– Quod licet Jovi non licet bovi![4]

Произнеся эти слова, батюшка широким жестом сеятеля осыпал песком патрульную машину. Затем он сделал несколько шагов влево, зачерпнул еще одну пригоршню песка, снова плюнул на нее и величаво пророкотал:

– Pes sic tendatur ne lodix protereatur![5]

И снова песок забарабанил по кузову патрульной машины. Я покосился на стража дорожного порядка. Ошарашенный таким поворотом событий, офицер следил за эволюциями моего попутчика изумленным взглядом. А тот уже был справа и, рявкнув торжествующе: «Quo altior gradus tanto profundior casus!»[6] – швырнул пригоршню песка в третий раз. Затем он медленно воздел руки вверх, положил поясной поклон, выпрямился, буркнул: «Аминь!», метнул испепеляющий взгляд в сторону инспектора, после чего степенно развернулся и направился к машине.

Я снова покосился на офицера. Инспектор дорожно-патрульной службы капитан Жигадло сидел на своем месте, ни живой ни мертвый. Он все еще удерживал возле уха телефон, выхрюкивавший какие-то хозяйственные поручения, но, похоже, поручения эти с равным успехом можно было давать бронзовому Ильичу на главной площади нашего райцентра.