Великие любовницы - [129]

Сын Софьи Франц-Иосиф, став австрийским императором, решил пристроить своего брата Макса, чтобы тот не очень в управление государством лез, а начал бы править какой-нибудь захудалой страной: ну Мексикой, что ли, на худой конец. Он не возражал, и его жена Шарлотта, дочь бельгийского короля Леопольда, тоже. Пока еще никто не знает, что она немного безумная и скоро совсем сумасшедшей станет. Ей бы, как Иоанне Безумной, немного от своего безумия излечиться: как мы уже вспоминали, половая связь хорошо психику излечивает. Недаром в свое время таким модным был рассказ эмигранта французского Хласко, который описал, как врачи шизофрению у одной сумасшедшей вылечили. Молодой и способный врач придумал лекарство, почище твоего лития, которое ну прямо невероятно излечивало шизофрению. Что ни день, то пациентка со все более и более нормальным разумом пред врачами представала. А когда почти совсем ее вылечили и уже хотели домой отправить и доклад на международном семинаре огласить, вдруг обнаружилось, что каждую ночь к ней на балкон спускается по веревочке один сумасшедший пациент, и они вместе занимаются сексом, а таблетки под калорифером валяются, и вот хороший секс излечил сексуально ненасытную женщину от психической болезни. Нам приходилось в жизни с этим странным явлением встречаться, и мы уверяем вас, дорогой читатель, в его правдоподобии.

А вот у Шарлотты, совсем малость сумасшедшей, ненормальность развивается гигантскими шагами, потому что муж ее… импотент. Красивый, голубоглазый, с шелковистой бородкой, интеллигент-журналист, хорошо сложен, и вот поди ты — в кровати полный афронт. Шарлотта бесится, мужа по щекам хлещет, скандалит, платье свое или там какую ночную рубашку в клочья разрывает, а у мужа ни шагу прогресса в интимных делах. Не может, и все, а даже наоборот, стал бояться как огня королевского алькова. Как только вечер приходит, у него ну прямо истерика и от страха вообще ничего не получается, кроме падения. Несчастливый, грустный альков. Придворные смеются: «Жена его — вечная девица». Она над ним издевается и даже от злости демонстративно приказала прийти каменщикам и кирпичом заложить вход из спальни супруга в ее спальню. Он в злости не меньше парирует: «Я импотент? Да? Тогда почему у жены огородника Кончитты сын от меня?» Ну там еще неизвестно, кто отец сына Кончитты: Максимилиан ли, или муж огородник, а вот с Шарлоттой совсем плохо, это ясно всем. Она уже равнодушно на детей смотреть не может, а на полуголых негритянок и подавно. Несколько раз ей пробовали подсунуть любовников, но удивительный характер — она всегда отказывалась. Почему-то ее звание королевы Мексики никак не укладывалось с возможностью удовлетворить свое сексуальное желание с подданными. Она психически не могла это сделать. Ну и страдала как дура какая. Ее сумасшествие принимает совершенно уже явные формы. Вдруг она решает ехать в Париж, чтобы поругаться с Наполеоном III, который свои французские войска вывел из Мексики и помогать Максимилиану в его борьбе за порядок в Мексике не желает. Она приехала к французскому императору во дворец, оттолкнула его жену Евгению, ворвалась в кабинет и устроила двухчасовой страшный скандал, с воплями, криками и катанием по полу. А потом возомнила, что Наполеон III — это дьявол, поехала к римскому папе Пиюсу IX, который, еще не догадываясь о ее сумасшествии, приветливо ее в своем Ватикане принял. Что-то начала ему объяснять, потом вцепилась в сутану папы и начала кричать ему, что дьявол и Ватикан объял, все время ее преследует и хочет ее отравить. Римский папа еле-еле от безумной вырвался, кардиналы ее в ее дворец завезли, врачей вызвали, и те точно определили: Шарлотта сошла с ума. Мать Максимилиана пишет ему письмо, чтобы он и не думал в Австрию возвращаться, пусть лучше в Мексике живет спокойно. Максимилиан, испугавшись подобных авантюр и скандалов, которые он испытал с Шарлоттой, и пуще всего боясь алькова, распаковал чемоданы и подставил себя под пули воинствующего племени. Умирал под пулями в мексиканском костюме и с возгласом «Да здравствует свободная Мексика!». А Шарлотта морит себя голодом, ни есть, ни пить не желает, боится отравления от дьявола Наполеона III, и жадно накидывается на остатки еды у придворных дам, вылизывая их тарелки: они не отравлены. А воду пьет из городского фонтана из вынутого из кармана стаканчика, который она у римского папы в Ватикане украла. Приказала сделать себе огромную куклу — будто это ее муж, и разные свои эмоции на этой кукле выражала: то в упоении целует, Максимилианом называя, то о стены ее голову разбивает и смеется весело. О, эти несчастливые альковы сумасшедших! И кто вас выдумал?

А теперь расскажем о тех альковах, в которых мужья жен как будто обожают, а вот не изменять им не могут, и жены платят им такой же монетой.

Неизвестно, на какой почве это происходит, нам сексопатологи живо бы объяснили, какая такая внутренняя пружина шарахает супругов, словно часовой маятник, то в одну то в другую сторону. То они в объятьях друг друга покоятся, то в объятьях своих любовников, то друг другу в волосы вцепляются, то целуются. Но мы в научные дебри сексопатологов вдаваться не будем, не наша это задача, мы по-простому, по-крестьянски скажем — все от сатириаза и нимфомании зависит. Да, слишком темпераментная женщина не может удовлетвориться одним, пусть и любимым, супругом. Ее психика и физиология требуют качественного и количественного разнообразия. Это и к мужчинам относится. Недаром ведь магометанство процветало и процветает, и даже у нас, в сексуально отсталой России, какая-то южная область разрешила законно мужикам до четырех жен иметь. «Господи, тут одну прокормить трудно!» — воскликнет русский мужик. «Прокормить, может, и трудно, — ответит мусульманин, — но страсть свою одной удовлетворить тем паче труднее».