Великие князья Владимирские и Владимиро-Московские. Великие и удельные князья Северной Руси в татарский период с 1238 по 1505 г. - [16]

.

Для новгородцев, конечно, неудобно было иметь у себя малолетнего князя, и, как видно из последующих событий, они только ждали удобного случая устранить его от себя. Случай этот скоро представился: 14 ноября 1263 г. умер Александр Невский, а в следующем году новгородцы с своим посадником (Михалком) во главе выгнали от себя Димитрия, «зане князь еще мал бяше», и посадили у себя дядю его, Ярослава Ярославича Тверского[121].

В 1268 г. новгородцы открывают военные действия против ливонцев, к чему привлекают и других князей; посылают и за Димитрием в Переяславль[122]. Димитрий, таким образом, принимал участие в знаменитой битве под Раковором (Везенбергом) и в битве у р. Кеголи. Летописи отводят даже видное место в этом походе Димитрию. Так, в конце января по пути к Раковору отряд, в котором находился Димитрий, напал на засевшую в одной пещере чудь, которую трудно было выбить оттуда, но выбили, благодаря «хитрости порочного мастера», который пустил в пещеру воду; чудь выбежала и была побита; а захваченный при этом товар отдан был Димитрию. В дальнейшем рассказе об этом походе Димитрий изображается успешно действующим по собственному почину; после победы, одержанной 18 февраля, он три дня стоит «на костях» и потом уже отправляется в Новгород, а оттуда — в Переяславль[123].

В 1270 г., после того как великий князь Ярослав Ярославич показал, что он хочет распоряжаться в Новгороде по своему усмотрению, новгородцы подняли мятеж и прогнали Ярослава, несмотря на обещание его во всем уступить «воле новгородской»; они послали в Переяславль за Димитрием, прося его на Новгородский стол; Димитрий отказался, не желая «взять стола перед стрыем своим»; а потом даже помогал Ярославу в походе на Новгород и ходил с ним в 1271 г. в Орду[124]. Но в 1272 г., по смерти Ярослава, Димитрий желал и добивался Новгорода, хотя и должен был уступить великому князю Василию Ярославичу, который располагал большими средствами для удержания Новгорода за собой[125].

По смерти Василия Ярославича в 1276 г. Димитрий Александрович сделался великим князем Владимирским; в том же году новгородцы звали его к себе, а в 1277 г. посадили его на Новгородском столе в Неделю Всех Святых[126]. В следующем, 1278 г. Димитрий с своими низовскими полками и новгородскими ходил на корелу и «полонил всю землю их», а в 1279 г. выпросил у новгородцев позволение поставить для себя город Копорье (крепость в Копорьи). В 1280 г. он лично с посадником Михаилом и «большими мужи» пошел в Копорье и заложил там каменную крепость[127]. Тогда же он и новгородцы по каким-то причинам отняли посадничество у Михаила Мишинича, а на место его вывели из Ладоги Семена Михайловича[128]. Все эти последние факты указывают на то, что новгородцы были с великим князем в мире и согласии, а потому удивительным кажется, что в следующем, 1281 г. у Димитрия произошел разлад с новгородцами.

Некоторые думают, что этот разлад произошел из-за Копорья, которое новгородцы не хотели оставлять в руках великого князя[129]. Вследствие этого Димитрий Александрович вступил с огнем и мечом на Новгородскую землю и стал на Шелони. Сюда прибыл к нему новгородский архиепископ с дарами и просьбой о мире. До начала военных действий к Димитрию приходил тот же владыка, но тогда великий князь не взял мира с новгородцами; теперь же он дал мир и уехал во Владимир, откуда вскоре отправился в Ростов, где происходила ссора между братьями, Димитрием и Константином Борисовичами, недавно получившими княжение после дяди Глеба, а теперь отнявшими Белозерский удел у Глебова сына Михаила. Димитрий примирил братьев. Между тем его собственный брат, Андрей Городецкий, руководимый, как объясняют летописи, одним из своих приближенных, «льстивым коромольником, Семеном Тониглиевичем», в том же 1281 г. пошел в Орду, бил челом хану на брата своего Димитрия и успел выпросить ярлык на великое княжение. До Андрея дошла в Орду весть, что Димитрий собирает рать, укрепляет город, не хочет слушать ханского слова и уступать княжения младшему брату. Все это передано было хану, который и дал Андрею татарскую рать, во главе с Кавгадыем и Алчедаем. Андрей подошел к Мурому и созывал сюда князей. Боясь ли пришедшей с Андреем татарской рати, а главное — боясь ли оскорбить хана, давшего Андрею великокняжеский ярлык и рать, или желая ослабить великого князя, к Андрею явились: князь Федор Ростиславич Ярославский, Михаил Иванович Стародубский и Константин Борисович Ростовский. Объединенные князья вместе с татарами пошли на Димитрия к Переяславлю; но последние, кажется, не хотели и думать об определенной цели похода; они все по пути предавали огню и мечу: опустошили Муром, около Владимира, Юрьева, Твери, Торжка, даже Ростова; Переяславль, в котором не было Димитрия, взят был на щит. А все зло, по замечанию одной летописи, сделал Андрей, добиваясь великого княжения не по старшинству. Между тем Димитрий бежал к Новгороду и хотел пробраться и засесть в Копорье. Новгородцы вышли против него на Ильмень, заставили его отказаться от Копорья и показали ему путь; при этом они захватили в качестве аманатов (взяли в таль) двух дочерей Димитрия и бояр с женами и детьми, обещав отпустить их, коль скоро «мужи» Димитрия выйдут из Копорья. Это было 1 января. В Копорье вместе с дружиной Димитрия находился и зять его Довмонт. Он, когда еще Димитрий имел дело с новгородцами на Ильмене, набежал на Ладогу и захватил оттуда имущество тестя, а по выражению Новгородской первой летописи — «задроша и ладоского» (прихватил), и воротился к Копорью на Васильев день (1 января). Между тем новгородцы, послав за Андреем, пошли на Копорье; дружина Димитрия вышла из города, который и был новгородцами разрушен, а земляные укрепления срыты («гору раскопаша»). Андрей прибыл в Новгород и сел на столе. В то же время и Дмитрий, ушедший из Новгородской земли за море, возвратился в Переяславль. Андрей, после обычного обряда сажания на стол Новгородский, взяв с собой несколько новгородских бояр, поторопился во Владимир, так как, по некоторым свидетельствам, он услыхал, что Димитрий вернулся из-за моря с большою ратью, укрепляет город и собирает полки. Новгородских бояр он захватил потому, что боялся брата. Из Владимира, отпустив новгородских бояр, Андрей отправился в Городец, а отсюда — в Орду с жалобами на брата; с ним отправился и Семен Тониглиевич. Между тем один из отпущенных им новгородских бояр, посадник Семен Михайлович, засел в Торжке и не пускал туда Димитриевых наместников, а «обилие» (хлеб) водяным путем препровождал в Новгород. С наступлением 1283 г. Святослав Ярославич с тверичами, Даниил Александрович с москвичами и новгородцы пошли ратью к Переяславлю на Димитрия, который выступил против объединенных сил и стал в Дмитрове. Не доходя 5 верст до города, противники Димитрия вступили с ним в переговоры и заключили мир. Но Андрей и после этого не мог успокоиться: из Орды он привел татарскую рать под начальством Турайтемира и Алына, а воеводой был у них Семен Тониглиевич. Рать эта начала опустошать Суздальскую землю, между тем как Димитрий бежал к татарам, но не к золотоордынским, покровителям Андрея, а к враждебным им — ногайским, кочевавшим в южнорусских степях у берегов Черного моря. Ногай, бывший прежде военачальником в Золотой Орде, теперь считался сам полновластным ханом, которого боялся даже хан Золотой Орды. Димитрий принят был здесь с честью, конечно, благодаря соперничеству ханов. Вернувшемуся на Русь с ханской грамотой Димитрию не пришлось прибегать к мечу: Андрей добровольно примирился с ним. Тогда же Димитрий послал в Кострому бояр своих, Антона и Феофана, которым поручено было выпытать у Семена Тониглиевича об Андреевых планах и убить его; бояре исполнили волю князя: убили Семена, но о планах Андрея ничего не узнали. Вероятно, Андрей задумал отмстить брату за его самоуправство и за своего любимца: по крайней мере, мы видим, что в 1284 г. Андрей пришел в Торжок и позвал к себе новгородского посадника Семена со «всеми старейшими людьми»; здесь князь и новгородцы целовали крест на том, что Андрей «не соступается Новагорода», а новгородцы не ищут другого князя. Из Торжка Андрей пошел в Суздальскую землю, но уступил все-таки Новгород Димитрию, так как, по известию Татищева, Димитрий хотел идти на него ратью. Мало того: в том же году зимой он сам ходил с Димитрием, с которым были и татары, на Новгородскую землю, которая претерпела много зла. Новгородцам, теснимым в это время со стороны Невы немцами, ничего не оставалось, как постараться о примирении с великим князем: Димитрий сел на Новгородском столе