Великие химики. В 2-х т. Т. 2 - [14]
— Попробуем изготовить стальную толстостенную камеру, — предложил Бертло, обращаясь к помощникам, работавшим с ним в лаборатории в Коллеж де Франс — Бушару, Ожье, Жоанни и Олену[26].
— Но сталь подвержена коррозии под действием кислорода, — заметил Бушар.
— Можно покрыть внутренние стенки платиной, — возразил Бертло. — Таким образом, камера будет совершенно устойчива. Возьмитесь-ка за ее изготовление, Ожье. Вот чертежи. Сосуд будет с двойными стенками, пространство между стенками следует заполнить водой. По количеству воды и повышению ее температуры после сожжения мы сможем легко вычислить количество выделившегося тепла.
— На какое давление она должна быть предусмотрена?
— Двадцать пять атмосфер.
Не прошло и месяца, как препаратор Ожье торжественно представил новый сосуд, названный калориметрической бомбой. Воспламенение вещества в бомбе осуществлялось электрической искрой, а достаточное количество кислорода способствовало полному и почти мгновенному сгоранию. Этот сосуд настолько упростил тепловые измерения, что через некоторое время его стали применять повсюду. И сейчас нет ни одной термохимической лаборатории, где бы ни использовали калориметрическую бомбу. В принципе ее конструкция не претерпела больших изменений по сравнению с бомбой Бертло, но значительные успехи металлургии в наши дни дали возможность изготовлять калориметрические бомбы из нержавеющей стали, не прибегая к дорогой платиновой облицовке.
Параллельно с Бертло термохимические исследования проводил выдающийся датский ученый Юлиан Томсен[27]. Нередко свои исследования по одной и той же теме Томсен и Бертло публиковали почти одновременно. Это иногда приводило к спору о приоритете, но в то же время позволяло проверить точность полученных данных. Результаты почти всегда совпадали. Профессор Томсен проводил преимущественно теоретические вычисления, Бертло же определял все величины экспериментально, поэтому совпадение результатов подтверждало правильность их исследований.
В итоге своих многолетних исследований Бертло сформулировал несколько принципов, один из которых и сегодня называется «принципом Бертло — Томсена» о максимальной работе[28]. Этот принцип гласит: каждое химическое превращение, протекающее без вмешательства внешней энергии, приводит к образованию такого вещества, при получении которого выделяется наибольшее количество тепла.
Вклад Бертло в термохимию очень велик и разнообразен[29]. Так, оперируя сегодня понятиями «экзотермическая и эндотермическая реакция», мы даже не предполагаем, что эти термины были введены в науку еще Марселеном Бертло.
В термохимической лаборатории Бертло провел много исследований и со взрывчатыми веществами. Начав с производства пороха во время трагической осады Парижа, он впоследствии не переставал интересоваться процессами, связанными с явлениями, происходящими при взрывах. Что такое вообще взрыв? Как определять взрывную силу разных веществ для сравнения и классификации? И в этой области Бертло сделал ряд важных открытий…
Огромные творческие возможности ученого-энциклопедиста выходили далеко за рамки лаборатории в Коллеж де Франс[30]. Из-под его пера вышли десятки книг, посвященных термохимии, истории химии, философии, пиротехнике… Он участвовал в управлении страной как сенатор, был членом Высшего совета изящных искусств, Консультативного комитета по пороху и селитре, секретарем Академии наук… Дважды Бертло назначался на пост министра[31]. Многие академики и научные институты избрали его своим почетным членом, а в 1900 году в мире уже не было университета или академии наук, в почетном списке которых не стояло бы имя Марселена Бертло. В этот знаменательный год исполнилось 50 лет со дня опубликования первой статьи выдающегося ученого. Общественность Франции широко отмечала эту дату. Был создан международный комитет, в который входили Аррениус, Байер, Бельштейн[32], Канниццаро, Муассан, Рамзай[33], Ван-дер-Ваальс[34] и многие другие крупные ученые. Однако подготовка к юбилею несколько задержалась, и вместо 1900 года эту торжественную дату отмечали в ноябре 1901 года. На юбилей Бертло съехались делегаты почти со всех стран мира.
В воскресенье, 24 ноября, большой амфитеатр Сорбонны стал свидетелем невиданного события. Более 3800 человек с нетерпением ожидали появления выдающегося химика Франции — Марселена Бертло. Среди присутствующих находились президент Французской Республики, министры, посланники всех государств, депутаты, академики, знаменитые ученые многих стран мира.
Бертло тем временем торопливо шагал от набережной Вольтера в Сорбонну. Серые проницательные глаза его блестели от возбуждения. Он слегка сутулился и смущенно прикрывал рукой прикрепленную к отвороту красную ленточку ордена Почетного легиона. Он был настолько скромен, что даже отказался от кареты президента, которая должна была доставить его в Сорбонну.
При появлении в зале Бертло зазвучала торжественная музыка, заглушаемая громом аплодисментов. Бросив взволнованный взгляд на огромный зал, ученый сел, до боли в руках сжимая подлокотники кресла, чтобы унять дрожь волнения. Стихли торжественные звуки «Марсельезы», и на трибуну поднялся министр народного образования.
