Великие болезни и болезни великих. Как заболевания влияли на ход истории - [39]

В ту эпоху, когда буржуазная идиллия и стремительные, порой пугающие перемены шли друг с другом рука об руку, разразилась эпидемия, симптомы которой вызывали у современников такой ужас и отвращение, какой редко вызывали проявления других инфекций. В некоторые части Азии, особенно на Индийский субконтинент, холера возвращалась снова и снова. Неизвестно, проникала ли она в Европу до XIX столетия. Эпидемии с первичным заражением кишечного тракта существовали со времен Античности и, вероятно, с самого зарождения человечества, но инфекционные диарейные заболевания могут вызывать различные возбудители: сальмонеллы и шигеллы, амебы и черви; в современной Центральной Европе в роли возбудителя зачастую выступают вирусы, такие как норовирусы и ротавирусы. Холера, как правило, имеет гораздо более яркие симптомы, и ее появление в Европе примерно в 1830 году убедило врачей в том, что они имеют дело с совершенно новой эпидемией. Тошнота и диарея часто возникают почти внезапно; потеря жидкости через кишечник настолько велика, что тело пострадавшего быстро начинает страдать от сильного обезвоживания (эксикации), в результате чего лицо становится осунувшимся, а кожа приобретает синеватый или даже черноватый оттенок. Возбудитель Vibrio cholerae[147] довольно чувствителен к кислой среде желудка, но как только он достигает кишечника, то начинает быстро и без помех размножаться, выделяя отравляющее вещество, энтеротоксин, который вызывает симптомы холеры.

Симптомы холеры вызывали отвращение и стыд, вероятно, гораздо более сильные, чем те эмоции, которые люди более ранних эпох могли испытывать во время эпидемии чумы.

В эпоху, когда физиологические функции были табуированной темой, не могло быть ничего ужаснее, чем главный симптом холеры, который врачи на своем порой очень выразительном языке называют «водянистой диареей». Непроизвольное выделение литра или более жидкости могло настигнуть инфицированного где угодно, в экипаже на проселочной дороге или во время воскресного посещения церкви.

Эпидемиологи насчитали семь пандемий холеры в XIX и XX веках. В отличие от эпидемии, географическое распространение пандемии гораздо более обширно, и болезнь уносит большее число жизней; в случае пандемии заболевание, обычно инфекционное, может поразить весь континент (или несколько континентов). Первая крупная пандемия холеры началась в 1817 году со вспышки, необычайно сильной даже по индийским меркам. Она могла быть спровоцирована очень плохой продовольственной ситуацией, сложившейся в период аномальных погодных условий: в апреле 1815 года на территории современной Индонезии произошло мощное извержение вулкана Тамбора, что привело к ухудшению глобального климата[148]. Пандемия, продолжавшаяся до 1824 года, охватила большую часть Азии и достигла региона восточного Средиземноморья. Врачи прочитали об ужасных симптомах в медицинских журналах, образованные обыватели узнали о трагедии из газет, но Индия и Китай казались очень далекими. Такое отношение современников было оправданным: медленные средства передвижения в сочетании с очень коротким инкубационным периодом холеры в значительной степени исключали возможность ее попадания в Европу. Инкубационный период – промежуток времени между заражением и первым появлением симптомов – составляет от нескольких часов до трех дней. Для путешественников в 1820 году это означало, что британский колониальный чиновник, который садился в Калькутте на корабль до Ливерпуля или Портсмута и перед посадкой ел мидии, выловленные в грязной прибрежной воде, заболевал, пока корабль еще качался на волнах вблизи субконтинента. Экипажу следовало принять меры предосторожности, как и портовым властям города, откуда отчалило зараженное судно. За два месяца путешествия наш колониальный чиновник, несомненно, был бы давно похоронен в море, а вместе с ним и миллионы вибрионов в его кишечнике. В случае холеры неожиданное и бессимптомное занесение бактерии, подобное тому, как торговцы в XIV веке переносили чуму в своих товарах, где находились зараженные возбудителями блохи, не представлялось невозможным. Но вскоре технический прогресс это изменил.

Пока не появились быстрые способы перебраться из одной точки мира в другую, риск эпидемии в Европе был минимален: при инкубационном периоде от нескольких часов до нескольких дней за время пути больной успел бы умереть.

Таким образом, Европа оставалась в безопасности еще несколько лет, и, как неоднократно случалось в истории, именно солдаты, маршировавшие в одну из горячих точек континента, несли смерть в своем багаже или в своих телах. Другая вспышка в дельте Ганга в Индии распространила холеру на Персию, Афганистан и, наконец, на необъятные просторы Российской империи. В сентябре 1830 года Москва стала первым крупным европейским городом, который оказался поражен холерой. Многие жители бежали, начались беспорядки. В Москве, как и в других густонаселенных индустриальных центрах с высоким уровнем нищеты, вскоре распространился слух, что холера была всего лишь изобретением правителей и богачей, которые захотели избавиться от быстро растущего бедного населения и решили его отравить. Теории заговора часто сопровождали крупные эпидемии. Например, когда в 1980-х годах появился СПИД, высказывали предположение, что вирус был создан в лабораториях ЦРУ или что это оружие, используемое консервативными религиозными кругами для уничтожения гей-сообщества. В России такие подозрения подогревались зачастую суровыми действиями властей: когда в июне 1831 года холера достигла столицы, Санкт-Петербурга, больных доставляли в больницы насильно