Великая война. 1914–1918 - [157]
Кадорна увеличил этот скорбный счет массовыми казнями отступавших солдат и офицеров. Подобный эпизод описан Эрнестом Хемингуэем, добровольцем Красного Креста, служившим в итальянской армии, в книге «Прощай, оружие!». Лично при расстреле Хемингуэй не присутствовал, но это не ставит под сомнение правдивость его рассказа, одного из величайших литературных свидетельств бедствий войн. Невиданная жестокость Кадорны не смогла ни остановить отступление, ни спасти его карьеру. Он никогда не доверял соратникам, а они не любили и не уважали его, подчиняясь только из страха. Когда после битвы у Капоретто Кадорна попытался объяснить развал армии пораженческими настроениями в тылу (действительно, в августе вспыхивали забастовки и спорадические восторги по поводу Ленина и революции), он лишился и поддержки правительства. 3 ноября главнокомандующий итальянской армией назвал отступление чем-то вроде военной забастовки, повторяя мысли, звучавшие во Франции после rupture Нивеля. Через пять дней Кадорну отправили в отставку. Новым начальником Генерального штаба и главнокомандующим назначили генерала Армандо Диаза, который, подобно Петену после смещения Нивеля, предложил простым солдатам отпуска и улучшение условий службы в качестве стимула для продолжения войны[572].
Итальянская армия, как и французская, возобновила наступление только в следующем году. При этом ее поддерживали намного более значительные иностранные силы, преимущественно британские, чем те, что были предложены французам в 1918-м. Сражение при Капоретто, одна из самых бесспорных побед Первой мировой войны, стало триумфом немцев и восстановило пошатнувшуюся репутацию их австрийских союзников. Для союзных держав это крупное поражение вошло в череду неудач, которые преследовали их весь год. Плюс был только один — оно заставило Британию и Францию признать: для того чтобы переломить ход войны в свою пользу, необходимо отказаться от беспорядочной системы планирования военных действий, используя неформальные связи и время от времени созывая такие же неформальные совещания. 5 ноября в итальянском Рапалло состоялась встреча представителей союзников, на которой они решили сформировать Высший военный совет — он будет координировать общую стратегию. Совет предполагалось регулярно собирать в Версале под эгидой премьер-министров Великобритании, Франции и Италии, а также президента Соединенных Штатов Америки.
Новые реалии войны
Президент Вудро Вильсон заявил, что Америка слишком горда, чтобы воевать, выразив этим и собственное отвращение к войне. Идеалист и интеллектуал, Вильсон был убежден, что избежать конфликта, предотвратить его можно только при помощи открытой дипломатии, прямого диалога между странами. Весь 1916 год через своего советника Эдварда Хауса, больше известного как полковник Хаус, хотя военным тот не был (звание полковника в данном случае является уважительным обращением к заслуженному гражданину штата, принятым на американском Юге), американский президент пытался посадить воюющие стороны за стол переговоров на условиях, которые он считал справедливыми для всех, и был весьма разочарован неудачей. В то же время Вильсон прекрасно понимал роль силы в международных отношениях и был готов при необходимости применить ее. В 1915 году он заставил Германию отказаться от неограниченной подводной войны, пригрозив использовать для обеспечения свободы судоходства американский военно-морской флот, а также уполномочил полковника Хауса пообещать союзникам военную помощь США, если они примут его условия для мирной конференции, а немцы откажутся от переговоров. Тем не менее даже в 1917 году Вильсон не собирался вступать в войну. Граждане США также не испытывали особого желания воевать. Среди американцев с немецкими корнями было много активистов, которые при помощи организаций, ставших предшественицами Германо-американского союза, вели кампанию против войны.
Позицию Америки изменили два события. Первым было неуклюжее обращение Германии к Мексике с предложением союза и обещанием вернуть Техас, Аризону и Нью-Мексико, если США объявят войну Германии. Эта депеша министра иностранных дел Германии Артура Циммермана — так называемая телеграмма Циммермана — была передана правительству США британской военно-морской разведкой (впрочем, Государственный департамент ее тоже перехватил) и вызвала бурное возмущение после публикации 1 марта 1917 года. Второе событие — решение Германии возобновить неограниченную подводную войну: без предупреждения топить торговые суда в международных водах
