Великая Триада - [30]

, или любым другим эквивалентным символом. Развив все свои возможности как в вертикальном, так и в горизонтальном направлениях, он тем самым становится «Господином трех миров» [266], что может быть также представлено в трех горизонтальных чертах знака wang[267]. Кроме того, «Единый Человек», который синтезирует в себе и интегрально выражает Человечество (рассматриваемое одновременно как специфическая природа с космической точки зрения и как коллективность людей с социальной точки зрения), так же, как Человечество, в свою очередь, синтезирует в себе «десять тысяч вещей», то есть тотальность существ этого мира [268]. Вот почему, как мы видели, он является «регулятором» космического порядка, так же, как и социального порядка [269]. Когда же он выполняет функцию «посредника», то на самом деле эту функцию выполняют все люди в его лице: так, в Китае, Ван , или Император один может исполнять публичные ритуалы, соответствующие этой функции, а именно, предлагать жертвы Небу, что является образцом этих ритуалов, так как в этом роль «посредника» утверждается самым явным образом [270].

Поскольку Ван отождествляется с вертикальной осью, он обозначается как «Царский путь» (Ван Дао, Wang-Tao ); но с другой стороны, это также и «Путь Неба» (ТяньДао, Tien-Tao ), как это видно на рисунке, где вертикаль и горизонталь соответственно представляют Небо и Землю (см. рис. 7, стр. 27), так что в конечном счете «Царский Путь» тождествен «Пути Неба» [271]. Однако Ван таков реально только в том случае, когда он владеет «мандатом Неба» (Тяньмин, Tien-ming[272]), в силу чего он признается легитимным в качестве его Сына (Тяньцзы, Tien-tseu ) [273]; этот мандат может быть получен только следуя оси в нисходящем направлении, то есть в противоположном и встречном направлении по отношению к тому, в котором осуществляется функция «посредника», поскольку в этом единственном и неизменном направлении осуществляется «Деятельность Неба». Однако это предполагает если не обязательно качество «трансцендентного человека», то, по крайней мере, качество «истинного человека», действительно находящегося в «Неизменной Середине», так как только в этой центральной точке вертикальная ось пересекает область человеческого состояния [274].

Согласно общему символизму большинства традиций, эта ось есть также и «мост» («pont»), который связывает либо Землю и Небо, как в данном случае, либо человеческое состояние со сверхиндивидуальным состоянием, или же тонкий мир со сверхчувственным миром. В действительности, речь при этом всегда идет об «Оси Мира», но в рассматриваемой или в своей всеобщности или же только в какой-нибудь одной своей части, более или менее обширной в соответствии с большей или меньшей степенью универсальности, в которой принимается этот символизм в различных случаях. Очевидно, однако, что этот «мост» должен пониматься как по существу вертикальный [275]; это важный момент, и мы, возможно, вернемся к этому в другой работе. В этом аспекте Ван проявляется собственно как Pontifex в строгом этимологическом смысле этого слова [276]; еще точнее, согласно отождествлению его с осью, он есть одновременно «тот, кто строит мост» и сам «мост» («pont »). Однако можно сказать, что этот «мост», посредством которого осуществляется связь с высшими состояниями, а через них с самим Принципом, может быть поистине установлен только тем, кто действительно сам с ним отождествляется. Вот почему мы думаем, что выражение «Царь-Понтифик» есть единственно подходящее для значения термина Wang (Ван), потому что только оно выражает полностью заключающуюся в нем функцию. Таким образом ясно, что эта функция предстает в двойном аспекте, так как реально она одновременно есть функция священническая и царская [277].

Впрочем, это совершенно понятно, так как Ван, пусть он даже не «трансцендентный человек», каким он должен быть в принципе, но только «истинный человек», достигший завершения «малых мистерий», все равно по своей «центральной» позиции, которую он действительно с этого момента занимает, находится вне различения духовной и светской властей. Можно было бы даже сказать в терминах «циклического» символизма, что он предшествует этому различению, поскольку оно реинтегрировано в «изначальное состояние», в котором еще не дифференцированы каждая отдельная функция, но в себе содержит возможности, соответствующие всем функциям, будучи интегральной полнотой человеческого состояния [278]. В любом случае, и даже тогда, когда он не более чем символически является «Единым Человеком», он представляет, в силу «мандата Неба» [279], сам источник или общий принцип этих двух властей, принцип, из которого духовный авторитет и священническая функция исходят непосредственно, а светская власть и царская функция не прямо, а через его посредничество. Этот принцип может быть на самом деле назван «небесным», и от него через священничество и царство духовные влияния постепенно спускаются, следуя по оси, сначала в «опосредующий мир», а затем и в сам земной мир [280].

Таким образом, получил ли Ван «мандат Неба» прямо или опосредовано, отождествляется ли он с осью, рассматриваемой в восходящем направлении, либо, как в первом случае, реально и сам по себе (мы напоминаем здесь ритуалы, представляющие это восхождение, о которых мы говорили раньше), либо, как во втором случае, виртуально и только при исполнении его функции (очевидно, что именно такой ритуал, как жертва Небу, действует в «восходящем» направлении), он становится, так сказать, «каналом», через который влияния спускаются с Неба на Землю