Великая тайна Великой Отечественной. Ключи к разгадке - [54]
Произвели распределение целей между эскадрильями, звеньями и отдельными экипажами. Самый сложный объект – шлюзы Суэцкого канала достались 1-й эскадрилье 21-го дбап. Ей предстояло пролететь туда и обратно около 3 000 км.
Для первой группы из трех полков основной маршрут проложили через Черное море, затем над территорией Турции (не очень задумываясь о ее формальном нейтралитете), потом над водами Средиземного моря. Далее пути следования полков разделялись. Одному из них предстояло атаковать цели на Кипре, другой шел к побережью Ливана (тогда принадлежавшего французам), а две его эскадрильи направлялись в Сирию (тоже французскую). Третий полк выходил к Хайфе и наносил удары по английским базам в Палестине.
Самолеты второй группы должны были стартовать в Армении и лететь через воздушное пространство Ирана, затем пересечь ирано-иракскую границу на севере и идти по междуречью Тигра и Евфрата. Не долетая Багдада, группа разделялась. Полки поворачивали и расходились в разных направлениях. 21-й дбап пересекал территории Трансиордании и Палестины (нынешние Иордания и Израиль) и выходил к морю. Две его эскадрильи должны были бомбить английские корабли в Александрии, две – атаковать Порт-Саид и одна – разрушить шлюзы канала. Думаю, что вряд ли дюжина ДБ-3, даже при отсутствии мощной ПВО, могла с одного раза вывести шлюзы из строя. Но на бумаге возможно все.
Операцию предполагали осуществить днем и бомбить со средних высот.
В конце апреля командиров экипажей заставили зубрить маршруты и расположение объектов. Каждый штурман должен был тщательно проработать свой маршрут и выучить все необходимые ориентиры.
Поскольку все полки были сухопутными, практики дальних полетов над водной гладью у экипажей практически не имелось. Чтобы исправить этот недостаток, организовали тренировочные полеты над Черным морем. Бомбардировщики взлетали в Евпатории и проходили по замкнутому маршруту, выходя к берегу в контрольной точке у побережья Грузии, а затем возвращались в Евпаторию.
Второй группе предстоял долгий полет над горами и малонаселенной пустынной местностью, Для тренировки ей подобрали маршруты в Средней Азии.
Подготовка становилась все интенсивнее. Несмотря на окончание советско-финской войны, данные разведки неопровержимо свидетельствовали о том, что англо-французские генералы не отказались от планов нанесения ударов по Советскому Союзу. По-видимому, полной готовности они хотели достичь уже в июне.
Но 10 мая немцы перешли в решительное наступление на Западном фронте. Французам удалось продержаться чуть больше месяца. Французская армия была разгромлена наголову, а 14 июня германские войска, практически не встречая сопротивления, вошли в Париж. Британский экспедиционный корпус, бросив почти всю технику, с огромным трудом эвакуировался обратно в Англию. 17 июня Франция запросила перемирия.
Таким образом, один из возможных противников начисто «выбыл из игры», а второму стало не до нас. Это быстро поняло и советское руководство. В конце июня, буквально через несколько дней после капитуляции Франции, подготовку к воздушным операциям на Ближнем Востоке прекратили.
А теперь представьте, чем все это могло обернуться. Что, если бы английские и французские самолеты все-таки успели сбросить бомбы на Баку и Грозный, а советские – на Порт-Саид, Александрию и Бейрут? Страшно даже подумать – Советский Союз мог оказаться во Второй мировой войне совсем в другом лагере, на другой стороне линии фронта. Стала ли бы наша страна глубоким тылом и сырьевой базой государств «оси» или же, вместо знаменитой «встречи на Эльбе», «тридцатьчетверки» Рокоссовского встретились бы с Африканским корпусом Роммеля у Суэцкого канала? Об этом мы уже никогда не узнаем…
Публикацией статьи Котельникова в этой книге мне хотелось еще раз показать, что выбор союзников в 1938–1941 гг. был для Сталина совсем неоднозначным и что планы ударов советских ВВС по ближневосточным военно-воздушным и военно-морским базам и стратегически важным пунктам Британской империи стали ответом на разработанные англо-французским военным командованием планы ударов по советским нефтепромыслам.
Именно эти бомбардировки советских нефтепромыслов плюс бомбардировка Севастополя как опорной базы ВМФ СССР, а также Очакова (куда по Днепру должны были, по моему мнению, выходить суда и баржи с войсками для высадки на Ближнем Востоке) вполне могли стать английской частью боевых действий в день намеченного, но не состоявшегося совместного англо-немецкого нападения на СССР 22 июня 1941 г.
Вполне вероятно, что 22 июня все вышеперечисленные советские авиаполки продолжали иметь цели, намеченные еще весной 1940 г. Существует документ, который может подтвердить это, – записка начальника штаба ВВС Красной Армии генерал-майора авиации Володина начальнику Оперативного управления Генштаба с заявкой на обеспечение топографическими картами частей и штабов авиации дальнего действия Главного Командования. В резолюции, наложенной на нее в Генштабе, написано прямо: «Препровождаю заявку на топокарты для авиакорпусов ДА, которые не входят в боевой состав округов
Перед вами итоговый том документально-публицистического исследования Александра Осокина «Великая тайна Великой Отечественной». Доказывая свою гипотезу о том, что 22 июня 1941 года началась «не та война», к которой готовились Сталин и Гитлер, автор воссоздал уникальную по подробностям картину первого дня боевых действий. Он собрал и прокомментировал факты и документы, во многом меняющие хрестоматийные представления о событиях начала Великой Отечественной войны и предвоенных лет. Если же какие-то версии Александра Осокина покажутся читателю парадоксальными или даже невероятными, не стоит дожидаться того часа, когда гостеприимно распахнутся все архивы, сейфы, «особые папки» – и все странное станет понятным, а тайное явным.
Грацианский Николай Павлович. О разделах земель у бургундов и у вестготов // Средние века. Выпуск 1. М.; Л., 1942. стр. 7—19.
Монография составлена на основании диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук, защищенной на историческом факультете Санкт-Петербургского Университета в 1997 г.
В монографии освещаются ключевые моменты социально-политического развития Пскова XI–XIV вв. в контексте его взаимоотношений с Новгородской республикой. В первой части исследования автор рассматривает историю псковского летописания и реконструирует начальный псковский свод 50-х годов XIV в., в во второй и третьей частях на основании изученной источниковой базы анализирует социально-политические процессы в средневековом Пскове. По многим спорным и малоизученным вопросам Северо-Западной Руси предложена оригинальная трактовка фактов и событий.
Книга для чтения стройно, в меру детально, увлекательно освещает историю возникновения, развития, расцвета и падения Ромейского царства — Византийской империи, историю византийской Церкви, культуры и искусства, экономику, повседневную жизнь и менталитет византийцев. Разделы первых двух частей книги сопровождаются заданиями для самостоятельной работы, самообучения и подборкой письменных источников, позволяющих читателям изучать факты и развивать навыки самостоятельного критического осмысления прочитанного.
"Предлагаемый вниманию читателей очерк имеет целью представить в связной форме свод важнейших данных по истории Крыма в последовательности событий от того далекого начала, с какого идут исторические свидетельства о жизни этой части нашего великого отечества. Свет истории озарил этот край на целое тысячелетие раньше, чем забрезжили его первые лучи для древнейших центров нашей государственности. Связь Крыма с античным миром и великой эллинской культурой составляет особенную прелесть истории этой земли и своим последствием имеет нахождение в его почве неисчерпаемых археологических богатств, разработка которых является важной задачей русской науки.
Автор монографии — член-корреспондент АН СССР, заслуженный деятель науки РСФСР. В книге рассказывается о главных событиях и фактах японской истории второй половины XVI века, имевших значение переломных для этой страны. Автор прослеживает основные этапы жизни и деятельности правителя и выдающегося полководца средневековой Японии Тоётоми Хидэёси, анализирует сложный и противоречивый характер этой незаурядной личности, его взаимоотношения с окружающими, причины его побед и поражений. Книга повествует о феодальных войнах и народных движениях, рисует политические портреты крупнейших исторических личностей той эпохи, описывает нравы и обычаи японцев того времени.
В сборник вошли восемь рассказов современных китайских писателей и восемь — российских. Тема жизни после смерти раскрывается авторами в первую очередь не как переход в мир иной или рассуждения о бессмертии, а как «развернутая метафора обыденной жизни, когда тот или иной роковой поступок или бездействие приводит к смерти — духовной ли, душевной, но частичной смерти. И чем пристальней вглядываешься в мир, который открывают разные по мировоззрению, стилистике, эстетическим пристрастиям произведения, тем больше проступает очевидность переклички, сопряжения двух таких различных культур» (Ирина Барметова)
«Хуберт Зайпель имеет лучший доступ к Путину, чем любой другой западный журналист» («Spiegel»). В этом одно из принципиально важных достоинств книги – она написана на основе многочисленных личных встреч, бесед, совместных поездок Владимира Путина и немецкого тележурналиста. Свою главную задачу Зайпель видел не в том, чтобы создать ещё один «авторский» портрет российского президента, а в том, чтобы максимально точно и полно донести до немецкого читателя подлинные взгляды Владимира Путина и мотивы его решений.
Книга посвящена истории русского неоязычества от его зарождения до современности. Анализируются его корни, связанные с нарастанием социальной и межэтнической напряженности в СССР в 1970-1980-е гг.; обсуждается реакция на это радикальных русских националистов, нашедшая выражение в научной фантастике; прослеживаются особенности неоязыческих подходов в политической и религиозной сферах; дается характеристика неоязыческой идеологии и показываются ее проявления в политике, религии и искусстве. Рассматриваются портреты лидеров неоязычества и анализируется их путь к нему.
В конце 1960-х годов, на пороге своего пятидесятилетия Давид Самойлов (1920–1990) обратился к прозе. Работа над заветной книгой продолжалась до смерти поэта. В «Памятных записках» воспоминания о детстве, отрочестве, юности, годах войны и страшном послевоенном семилетии органично соединились с размышлениями о новейшей истории, путях России и русской интеллигенции, судьбе и назначении литературы в ХХ веке. Среди героев книги «последние гении» (Николай Заболоцкий, Борис Пастернак, Анна Ахматова), старшие современники Самойлова (Мария Петровых, Илья Сельвинский, Леонид Мартынов), его ближайшие друзья-сверстники, погибшие на Великой Отечественной войне (Михаил Кульчицкий, Павел Коган) и выбравшие разные дороги во второй половине века (Борис Слуцкий, Николай Глазков, Сергей Наровчатов)