Великая тайна Великой Отечественной. Ключи к разгадке - [164]

Тогда вполне возможно, что вся история с «Густлоффом» выглядит так.

Высшее советское руководство понимает, что война идет к концу и немцы могут попытаться эвакуировать на Запад из отрезанного советскими войсками от Германии Кёнигсберга «Восточный архив», в котором есть весьма компрометирующие документы о тайных советско-германских контактах на высшем уровне (на других уровнях их и не могло быть).

Поэтому от Коха, через которого, похоже, и осуществлялась значительная часть этих контактов, требуют, чтобы он сообщил, когда и каким судном этот архив отправят на Запад. Тот (возможно, посоветовавшись с главным казначеем партии рейхсляйтером М. Борманом, руководившим перемещением и укрытием главных ценностей и документов Третьего рейха) по радио сообщает данные о судне – лайнере «Вильгельм Густлофф» и его маршруте.

Получив единственное задание – потопить это судно, готовится к выходу в море сразу после Нового года (1–2 января 1945 г.) советская подлодка С-13. Однако ее выход в море задерживается – то ли из-за несвоевременного возвращения Маринеско, то ли из-за сообщения Коха о том, что отправка «Густлоффа» перенесена на 13–15 января (потому что не успели доставить на борт высокопоставленных пассажиров, или какой-то спецконтингент, или важные нацистские документы, или ценности). Возможно, представляет немецкому морскому командованию и службам РСХА ящики с «Восточным архивом» как отправляемую для фюрера Янтарную комнату. Я даже не исключаю, что новогодний загул командира С-13 А. Маринеско был разыгран по заданию советских спецслужб для объяснения задержки выхода С-13 в море тем, что СМЕРШ ведет расследование случившегося.

В результате С-1З выходит в поход только 10 января и с 13 января находится на боевой позиции у выхода из Данцигского залива. Однако отправка лайнера из Готенхафена вновь откладывается на две недели. C-13 вынуждена семнадцать дней маневрировать в районе этой позиции в тяжелейших условиях – в штормовом море (до 9 баллов), при морозе и сильнейших снегопадах.

Лишь 21 января командующий немецким ВМФ гросс-адмирал Карл Дёниц отдает приказ о начале операции «Ганнибал», обеспечивающей эвакуацию особых подразделений немецких войск, спецслужб нацистских учреждений, гражданской администрации и части связанного с ними населения с территорий, которые окружают соединения наступающей Красной Армии.

С 25-го по 29 января идет погрузка на самый крупный корабль, участвующий в этой эвакуации, – «Вильгельм Густлофф». В полдень 30 января он с помощью нескольких буксиров отходит от причала Готенхафена.

В тот же самый день командир С-13 получает радиограмму за подписью командующего Балтийским флотом Трибуца якобы такого содержания: «В связи с начавшимся наступлением наших войск ожидается бегство фашистов из Кёнигсберга и Данцига. Атаковать в первую очередь крупные боевые корабли и транспорты противника» [100, с. 254–255]. Этот текст из бортжурнала С-13, впервые приведенный в статье о подвиге Маринеско в книге «Подводные силы России. 1906–2006», кажется мне весьма странным, ибо непонятно, для чего же С-13 крейсировала 17 дней на самом оживленном пути Балтики, если до получения этой радиограммы она бездействовала. А такое могло быть лишь в одном случае – перед выходом в поход Маринеско получил задание уничтожить именно «Густлоффа». Скорее всего, текст радиограммы Трибуца был другим, в нем указывалось лишь время выхода «Густлоффа» из Готенхафена, маршрут и порядок его сопровождения, именно поэтому ее факсимиле с полным текстом до сих пор и не опубликовано.

В 18 часов того же дня на «Густлофф» поступает радиограмма (возможно, инспирированная Кохом) о том, что прямо по его курсу находится группа немецких тральщиков. Опасаясь столкновения в условиях сгущающейся темноты и непогоды, капитан приказывает включить ходовые огни, которые и были обнаружены рулевым-сигнальщиком С-13 Анатолием Виноградовым. Благодаря этому лодка вышла прямо на лайнер и могла атаковать с ходу в надводном положении, торпедируя его правый борт. Однако почему-то Маринеско этого делать не стал, лодка снова погрузилась (есть сообщение, что она «нырнула», когда прямо на нее вдруг направился миноносец сопровождения), под водой пересекла трассу лайнера, всплыла и более часа догоняла его в надводном положении, скорее всего потому, что либо в боевом задании изначально было указано, либо позже передано Маринеско по радио без объяснения причин – о необходимости атаковать лайнер именно с левого борта. Причиной могла быть переданная от Коха информация о том, что ящики с документами «Восточного архива» находятся именно по левому борту.

Вполне возможно, что и тот странный факт, что немцы спокойно восприняли ответ-абракадабру (или даже нецензурное слово) сигнальщика С-13, имеет совсем другое объяснение, нежели приводимое в большинстве публикаций: мол, что бы он там ни сигналил, плохо различимое в условиях шторма и метели, раз отвечает – значит, свой. На мой взгляд, на том расстоянии, с которого вскоре был произведен торпедный залп, все должно было читаться совершенно отчетливо, и раз немцы, получив ответ, успокоились, значит, скорее всего,