Великая Сила Любви - [24]

      Здесь вообще не в чести празднословие. Уж на что любят поговорить девушки, но беседуя с ними, чувствую, как осторожно подбирают они слова, как кратко, без лишних эмоций выражают свои мысли, не хихикают, не хвалятся. Неудивительно. Здесь, в регентской школе, закладывается фундамент будущей жизни, здесь приобретаются не только знания, но и навыки, очень необходимые человеку, который пошел по нелегкому пути Божьего служения. Мои мысли подтверждает Лена Воротникова. Она сидит на лавочке, подставив лицо весеннему солнышку, и читает письмо. Из дома?

      - Из дома. Я из Кубанской епархии, городок Кропоткин. Сразу после школы поступила. Первый год тяжело было, ведь я со своими привычками, светским воспитанием, капризами. Семья у меня верующая, но церковнослужителей нет. Потихонечку втянулась. Девочки помогли, мы хоть в тесноте, да не в обиде. Какая обида? В таком месте учимся, под покровом преподобного Сергия. Я думаю, в регентской школе учат не профессии, а образу жизни. Конечно, этому труднее научиться, зато, научившись, уже твердо знаешь свой путь.

      - Ну а какой же твой будущий путь, Лена?

      - Вернусь в свою епархию. А там уже куда правящий архиерей благословит. Буду руководить церковным хором, помогать на приходе. Одно знаю: годы учебы никогда не забуду. И лавру, и девочек-одноклассниц.

      - А замуж выходить собираешься?

      Опять я со своими грубыми, светскими мерками. В деликатности темы лишний раз убедила меня Лена Воротникова. Она опустила глаза и сказала тихо: - Как Бог даст.

      Дай Бог этим девочкам крепких семей, надежных мужей, здоровых детей. Пусть не все они станут матушками, не все свяжут свою жизнь с пастырями Русской Православной Церкви. Но если уж пойдут под венец, то обязательно с человеком, полностью разделяющим их убеждения. Без этого они не мыслят своей будущей семейной жизни.

      Конечно, не на лаврской аллее обсуждали мы эти серьезные вопросы, а в учительской, вернее, в преподавательской, и не с кем-нибудь, а с самой настоящей классной дамой Мариной Александровной Полесской. Отец Макарий благословил: обязательно побеседуйте с классной дамой. Она хорошо знает проблемы регнетской школы, хорошо знает барышень. Он так и сказал - барышень. Барышни, классная дама... Уж действительно регенсткая школа -особое место, где давно забытые нами слова приобретают особый смысл.

      Классная дама высокая, статная. Открытое лицо, приветливый взгляд. И - немногим старше барышень.

      - Да, я выпускница регентской школы. Вот благословили остаться в качестве наставницы, или классной дамы.

      Марине самой непривычно так себя величать. Да и трудно девушке, еще вчера вместе с одноклассницами просиживающей до поздней ночи над учебниками, перейти с статус руководителя, педагога.

      - Непросто было?

      - Да уж, непросто. Не хотелось панибратства, с одной стороны, и отчужденности - с другой. Где она, эта золотая середина? Я сказала: почаще ставь себя на место других. Вот и стараюсь не отступать от этого принципа.

      - Вы местная, Марина?

      - Ой, нет! Я из Старого Оскола, есть в Белгородской области такой замечательный город. Моя родина. Я очень его люблю, Старый Оскол.

      - А сейчас где живете?

      - Квартиру снимаю в Сергиевом Посаде.

      Пожалуй ее жизнь очень схожа с жизнью тех девочек, с которыми удалось поговорить во время прогулки. Закончила музыкальную школу. Из верующей семьи. Посоветовали поступить в регенсткую школу. Приехала, сдала экзамены, стала учиться. Она считает, что девочкам после светской музыкальной школы или училища в регентском классе нелегко. надо резко сбрасывать с себя светские привычки, а это иногда очень болезненно.

      - А какие это привычки?

      - Все молодые, хочется хорошо выглядеть, а ты сразу надеваешь платок и уж никуда без платка. А косметика... Сколько ее сейчас по магазинам! Великий соблазн! Вот и получается: там, за воротами Духовных школ, деньги копили, занимали, чтобы купить себе эдакое французское и бесподобное, а здесь потихонечку начинают от эдакого французского избавляться. Конечно, этот процесс болезненный только для девочек из нецерковных семей и только в начале учебы. В семьях, где православное воспитание - естественная среда, все проще. Девочки адаптированы к этой жизни, она для них нормальна и желаема. Все встает потихонечку на свои места. Живут барышни вместе, те, что из церковных семей, влияют на пока еще мало церковных. Одни смиряются, другие приспосабливаются.

      Марина рассказала, что, учась здесь, некоторые девушки выходят замуж за семинаристов, и это очень хорошо. Бывает по другому. Разъезжаются на каникулы по домам, а возвращаются - у одной обручальное колечко, у другой. Выходят замуж за земляков, за мальчиков, с которыми дружили до поступления. И это хорошо, потому что, как правило, мальчики эти верующие, свои прихожане, дети священников, или работающие в храме, или собирающиеся поступать в семинарию.

      А я вспомнила немолодого уже батюшку из рязанской глубинки, из села Эмануиловка, в храме которого покоятся мощи замечательного подвижника, святого Феофана Затворника. Отец Георгий Глазунов - так зовут батюшку. А матушку - Лидия. у них шестеро детей, двое еще маленьких. Отец Георгий закончил в свое время семинарию, познакомился здесь с будущей своей матушкой и увез ее, молодую, в глухую рязанскую деревню. И всю жизнь она там. Тоже поет в храме, сносит тяготы приходские, воспитывает детей. Жизнь ее сладкой и благополучной не назовешь, но взялась она за этот гуж потому, что не хотела отступаться от Христовых заповедей, хотела жизни по-Божески. Представляю, как бы удивилась матушка Лидия, расскажи я ей о мифической аллее любви, где прогуливаются девушки, стреляющие глазками в семинаристов, так жаждущие брачных уз с будущими пастырями. Какие такие радости ждут их в поповском доме? Юбка до пят, платок чуть не на глазах, ранние службы и поздние спевки, долгие посты и полное смирение перед мужем-священником? А может фантазии о материальном благополучии священников рождают в незамутненных мыслями головках современных девочек идею удачно выйти замуж за выпускника семинарии? Да, если есть корова, козы, куры и поросята, прожить можно. Только вставать придется чуть свет и ложиться затемно. Но это, если повезет. А в основном ждут выпускников семинарии приходы с покосившимися храмами и заросшими бурьяном дворами. Легко освобождаются сейчас ни на что уже не гожие зернохранилища и, прости Господи, общественные туалеты. Берите, нам не треба. Берут. И объезжают знакомых, и просят в долг денег, чтобы успеть к зиме покрыть храм крышей, потому что, помните в фильме Тарковского «Андрей Рублев», что самое страшное? «Самое страшное, когда в храме идет снег...» И ходит батюшка в штопаном подряснике, а матушка его в линялой юбке, а каждую копеечку в дело - на крышу, на забор, на колокол, на иконостас. Матушка Лидия, дополните, что я не перечислила...