Великая Российская трагедия. В 2-х т. - [261]

России и ее субъектам федерации предстоит процесс постепенного превращения в процветающее федеративное государство. И такого процветания можно достигнуть лишь снизу, из провинции. Не ждать манны небесной в виде западной помощи. Налаживать провинциальную жизнь, добиваться регионального процветания. Для этого от правительства надо требовать поворота на 180 градусов: от “лицом к Европе” к “лицом к провинции”. Федеративный договор нацелен на то, чтобы в субъектах федерации формировалась сильная юридическая, экономическая, финансовая, банковская, административная власть. Россия будет богаче, сильней и уверенней, когда в республиках и краях, областях и открытых зонах будут самостоятельно решаться крупные региональные программы. Федеративный договор призван изменить взгляд на провинцию. Сам документ рожден из позиции: “Возрождение провинции — возрождение России”.

Федеративный договор нацелен на широкое разделение полномочий между федеральными властями и властями субъектов Федерации по всем линиям власти: законодательной, исполнительной и судебной. Он предусматривает возможность договоров между субъектами Федерации, что не менее важно, ибо формирует крепкие связи между ними, а в целом ряде случаев — соглашений во внешнеэкономической области.

Порой складывается впечатление, что труд парламентариев, политиков и юристов не дошел еще до сознания многих людей, местных властей. А ведь он, Договор, пожалуй, первый документ, позволяющий снизу просмотреть законодательную, исполнительную и судебную власть в регионе и заявить о своих полномочиях. Российская Федерация может восстановить свое многоцветье в процессе этой работы, постепенно скидывая с себя панцирь “черемушек” Москвы. Договор призывает к широкому возрождению провинции.

Парламент твердо знает, что в этом процессе столь же важен сильный контроль федеральных властей над местными органами. Процветающая Россия может быть сформирована лишь дружной работой властей всех уровней: по вертикали и по горизонтали.

Важен еще один аспект проблемы. Идея патриотизма. В провинции она чище и сильнее. Здесь в провинции надо за нее бороться. Эту идею нельзя отбрасывать, как это попытались сделать некоторые политические силы, и они теперь терпят поражение. Эта идея сегодня все надежнее овладевает людьми на “малой родине”, в селе, в районе, городе, — там, где человек живет и работает, где его семья.

Парламент в гражданском обществе

Но если парламент — орган целостной системы парламентаризма, развивающейся с условиях приоритета частной собственности, то становится понятной его связь с политически организованным социальным интересом. В принципе, естественно, любой социальный интерес может и должен быть представлен в парламенте, однако их многообразие способно породить не меньший хаос, чем если бы все интересы находили свою составляющую в результате непосредственного взаимодействия социальных и политических групп. Поэтому в условиях парламентаризма так велика роль политической партии.

С этой точки зрения любопытную картину дает современная политическая ситуация в России. В принципе число политических партий, построенных по классическому образцу, свойственному континентальной Европе и дореволюционной России, не так уж и велико и, за исключением буквально нескольких, они не пользуются сколько-нибудь значительным влиянием. Основной политической единицей остается не партия и даже не блок партий, а массовое движение, то есть такая политическая организация, которая мало приспособлена к требованиям стабильности в условиях парламентаризма. Это особенно наглядно проявилось в “Дем.России” — таком движении, для которого весь смысл существования заключается в бескомпромиссной борьбе, и вряд ли оно может стать основой стабильно работающего парламента. На фоне отпочкования крайних движений, как левых, так и правых, равзиваются партии центристского характера. Если бы они получили серьезную поддержку населения, это помогло бы им стать серьезной политической силой, на которую опиралась бы парламентская власть. Все дело, однако, в том, что центристские партии — это, как правило, партии “средних страт”, интеллигенция, научно-технические кадры, учителя, врачи и так далее, то есть как раз те, кто попадает под жернова экономических реформ. Поэтому в этом партийном хаосе парламент и съезды представляются более стабильными и, следовательно, в большей степени отвечающими принципам парламентаризма элементами политической системы, чем какие-либо иные структуры власти, независимо от того, какое бы неприятное внешнее впечатление ни создавалось у зрителя, наблюдающего сцены парламентстких баталий.

С точки зрения участия парламента в стабилизации политической обстановки становится объяснимой также необходимость сохранения на переходный период, до окончания срока полномочий нынешнего депутатского корпуса, нынешней структуры российского парламента. Безусловно, Съезд народных депутатов — во всех смыслах странное для классического парламентаризма образование. Однако в условиях, когда стабильная многопартийная система еще не сформировалась, Съезд как некая переходная форма от непосредственной демократии к демократии парламентской, значительно более точно отражает суть переходного этапа.