Великая Российская революция: от Февраля к Октябрю 1917 года - [2]

. Нет, не может революция так рассматриваться, в её сути во всяком случае. Дело в том, что конфликт «цивилизаторского насилия» и «варварского» естества существует от начала цивилизации, а революции, о которых идет речь - явление куда более позднее. Вопрос о том, были ли революции в древности и что под ними понимать - остается дискуссионным, но события, которые принято называть революциями в современном понимании слова, возникают только в Новом времени. Более того, они отличаются от многочисленных бунтов, «бессмысленных и беспощадных», а главное - не результативных в смысле общественных преобразований. То, что современники могут воспринимать как смуту - может быть и революцией. Революции могут сопровождаться погромами и убийствами архаичного типа (хотя они происходят и без всяких революций тоже). Но суть революции - не в смуте, не в архаичном погроме. Да и не противопоставляют себя революции «цивилизаторству» (которое к тому же не сводится к насилию), скорее наоборот.

Проблему пытаются решить и филологи, ибо они создают толковые словари русского языка. Но при этом филологи и консультирующие их историки могут быть далеки от научной проблематики революции и вынуждены опираться на марксистско-ленинскую концепцию, слегка причесанную в духе времени, например: «низвержение, разрушение отжившего общественного и государственного строя, приход к власти нового, передового класса и утверждение нового, прогрессивного строя»^{3. Получается, что в ходе одной революции разрушается один общественный строй, целая социальная система, и сразу же утверждается новый строй.}

Между тем для историка в столь сложном случае логичнее отталкиваться от реальных событий, которые уже вошли в историю как «классические революции»: как минимум Великая Французская и революция в России, начавшаяся в феврале 1917 г. В этот «обязательный» список включаются также другие французские революции XIX в. и революция, начавшаяся в 1905 г. в России (как правило, она датируется 1905-1907 гг.). Также «желательно», чтобы определение учитывало и более ранние революции, по крайней мере Английскую революцию XVII в. («Великий мятеж»). Эти события являются революциями несомненно, и определение революции должно им соответствовать.

Рассмотрим на примере этих революций пять определений, приведенные Д. Пэйджем как наиболее типичные для западной науки (Т. Скочпол, С. Хантингтон, Э. Гидденс и Ч. Тилли)^4.

Т. Скочпол: «Стремительная, коренная трансформация государственных и классовых структур общества, сопровождаемая и частично поддерживаемая классовыми восстаниями снизу». Прежде всего бросается в глаза отсутствие причинно-следственной связи трансформации и восстаний, которые как бы совпадают по времени. Но это -полбеды. Беда в том, что в ходе большинства из перечисленных революций коренной трансформации классовых структур не происходит. Применительно к революции 1905-1907 гг. трудно говорить даже о коренном изменении государственных структур (при всем уважении к введению Государственной думы). Коренная трансформация классовых структур может происходить и без революции, сопровождаясь при этом крестьянскими восстаниями, - так было в России в 1860-е гг. Но, по общему мнению, социально-политической революции в собственном смысле слова тогда не произошло. А ведь глубина классовой трансформации была ничуть не меньше, чем в 1905-1907 гг. Остается «стремительность». Но это - тоже очень слабый критерий. «Стремительно» - это сколько лет? Великая Французская революция, по разным оценкам, длилась от 5 до 15 лет (это если не включать в революционный период империю Наполеона), наиболее обоснованная, на мой взгляд, датировка - 1789-1799 гг. Английская революция «тянулась» 20 лет. Бывают революции и «постремительнее», но и периоды «эволюции» также бывают сопоставимы по длительности с длинными революциями. Реставрация после Английской революции длилась 28 лет, после Наполеоновских войн - 15 лет.

Может быть, лучше определение С. Хантингтона? «Стремительное, фундаментальное и насильственное внутриполитическое изменение в доминирующих ценностях и мифах общества, его политических институтах, социальной структуре, лидерстве, деятельности правительства и политике». Это - типичное определение через перечисление, в котором причинно-следственные связи между явлениями автора не очень интересуют. Каждое из таких изменений может вполне свершиться без революции. Одни мифы чего стоят. А все вместе они не встречаются в ходе большинства революций. О фундаментальном (качественном) изменении социальной структуры уже в ходе (а не после) революции мы говорили выше. А тут еще и ценности с мифами. Беда Хантингтона заключается в том, что он применительно к таким сложным материям характеризует общество как целое (а революция его как раз раскалывает). Можно ли сказать, что вся Франция целиком даже во время Великой революции отказалась от католических ценностей и мифов? Количество их противников увеличилось, но это - количественное, а не качественное изменение. Остались массы, приверженные прежним ценностям - одна Вандея чего стоит. Что уж говорить о революциях XIX в., куда слабее перепахавших французское общество.