Великая победа на Дальнем Востоке. Август 1945 года: от Забайкалья до Кореи - [143]

— Я имею в виду не боевое противодействие противника, а реальную обстановку на морях, товарищ Сталин. Сорок лет наш военный флот не ходил по этим маршрутам. Поэтому экипажам приходится прокладывать себе путь по незнакомым морям и проливам. Кроме того, в первые годы войны японские минеры установили в кризисных районах плавучие минные поля и без соответствующих карт их очень непросто пройти. Я приказал адмиралу Юмашеву обеспечить предельную осторожность в походе. Верховный энергично возразил:

— Пройдут, товарищ Кузнецов. На Западе наши моряки успешно боролись с минными полями и разными ловушками немца, а тихоокеанцы поборются теперь с японцем. Такой поход пойдет им на пользу, послужит лучшей морской выучкой. Трудности сплачивают боевые экипажи.

Сталин сделал молча два-три «челнока» вдоль кабинета, но, остановившись на прежнем месте, продолжил диалог с адмиралом Кузнецовым. Он сделал характерный жест рукой и наставительно порекомендовал :

— Главный штаб ВМФ и командующий Тихоокеанским флотом поступили бы правильно, если бы хорошенько продумали план перехода эскадры в Порт-Артур. Корабли будут проходить через Корейский пролив, у острова Цусима, и должны отдать воинские почести героической эскадре адмирала Рождественского. Было бы даже неплохо, если бы. Военный совет флота пригласил в этот поход писателя Степанова, автора «Порт-Артура», чтобы в самой военно-морской базе с такой героической биографией организовать серию патриотических мероприятий с участием писателя.

— Такой план мероприятий по случаю прибытия эскадры в Порт-Артур, товарищ Сталин, разработан Военным советом Тихоокеанского флота, — уверенно заявил адмирал флота Кузнецов. — Правда, приглашение писателя Степанова в нем не предусмотрено. Не додумались до этого члены Военного совета флота во Владивостоке.

— И в Москве, — негромко добавил Верховный и сразу же снова переключился на разговор с начальником Генштаба: — Когда вылетает делегация генерала Деревянко в Токио, товарищ Антонов, и кто конкретно включен в ее состав?

Лаконизму докладов начальника Генштаба всегда можно было только позавидовать:

— Делегация у нас небольшая, но представительная, товарищ Сталин. В нее включены генерал-майор авиации Воронов и контр-адмирал Стеценко.

— А состав японской делегации уже известен, товарищ Антонов? — снова спросил Верховный.

Начальник Генштаба медленно полистал свою рабочую тетрадь и только потом ответил отрицательно:

— Нет, товарищ Сталин, мне о составе японской делегации пока что ничего неизвестно.

В разговор тут же вступил нарком иностранных дел Молотов. Он дипломатично заметил.

— Вчера пришло сообщение из Токио о том, что главой японской делегации назначен министр иностранных дел Сигэмицу, наш давний знакомый.

Председатель Совнаркома СССР согласился:

— Действительно, давний. Создается впечатление, что в отношении премьеров, министров иностранных дел и военных министров в Токио ходят по заколдованному кругу. То они уходят в отставку, то снова возвращаются на политическую сцену, одни с повышением, другие с понижением. А что же американы с высадкой своих оккупационных войск не спешат на японские острова? — Верховный всем корпусом снова повернулся в сторону начальника Генштаба.

Генерал армии Антонов возразил:

— Высадка американских оккупационных войск в Японии, как сообщил мне утром генерал Дин, товарищ Сталин, началась вчера. На авиабазу в Ацуге прибыл передовой отряд морских пехотинцев. Кроме того, по данным нашей авиационной разведки, в направлении Токийского залива движутся сотни американских боевых кораблей во главе с авианосцами. Так что, и после одержанной победы союзники пытаются психологически устрашить недавнего противника своей непревзойденной военной мощью.

— Японца пусть устрашают, но нас они уже не устрашат, — как-то самонадеянно бросил в ответ Верховный.

— И еще американцы усиленно занимаются репатриацией своих военнопленных из Маньчжурии, — ровным голосом заметил нарком Молотов. — Сегодня я получил очередное письмо их посла Гарримана по этой «жгучей проблеме».

— Письмо с претензиями к Советскому Союзу? — председатель Совнаркома напрягся, был само внимание.

Нарком Молотов, как и прежде, ровно пояснил:

— Нет, с благодарностью. Первый отряд американских военнопленных во главе с генералом Уайнрайтом прибыл в Чунцин. А Советскому правительству — сердечная благодарность за оказанное содействие в их освобождении и эвакуации из мукденского лагеря.

— Так и должно быть, — Сталин снова начал ходить взад-вперед вдоль кабинета. — Товарищ Мерецков тоже доложил мне вчера по телефону, что его войска освободили концлагерь, созданный японцами для военнопленных и интернированных лиц союзных держав в корейском городе Сейян. Они тоже благодарны Красной Армии за освобождение из неволи. Для них это стало большим счастьем. Ведь они уцелели и вернутся на родину, к своим семьям.

Только в самом конце этого заседания начальник Генштаба генерал армии Антонов поднял вопрос о судьбе семей пленных японских генералов. Он хорошо помнил — командующий 1-м Дальневосточным фронтом ждет ответ из Ставки по этому, непростому для него вопросу. Впрочем, такой вопрос вполне мог возникнуть и у командования Забайкальским и 2-м Дальневосточным фронтами, в «активе» которых находилось более половины пленных генералов противника.