Великая ночь Эдди Бритвы - [5]

Эдди скупо улыбнулся Уокеру. – Святое Трио, а? Мне понравилось. Они были забавными. Что ещё у тебя есть?

– Ты всегда проблема, не так ли? – спросил Уокер.

– Всегда, – ответил Эдди Бритва.

Уокер опять вздохнул, коснулся котелка, прощаясь с Эдди и со мной, в своей обычной безупречной манере, отвернулся и неторопливо зашагал вниз по Улице Богов. Он вернётся, как только придумает что-то достаточно сокрушительное, чтобы разделаться с нами. Эдди задумчиво посмотрел на меня.

– Что случилось с твоей старой церковью? Ты был последним последователем Дагона. Теперь о нём можно забыть?

– О нет – ответил я. – Ничто никогда не расходуется впустую при новом режиме. Это было бы неэффективно. Они поставили в моём старом храме нового, модернизированного Дагона – Дагона двадцать первого века.

– Нового Дагона?

Я пожал плечами. – Какой-то полубожественный подражатель, дождавшийся своего звёздного часа. Множество наиболее непокорных слабых богов изгоняется и заменяется.

– Новый Дагон, в церкви, где я был... возрождён. – Эдди медленно покачал головой. – Нет. Этого не будет. Отведи меня туда.

– Ты собираешься наделать неприятностей?

– Да.

– Тогда пойдём. Но я должен тебя предупредить, Эдди – храм выглядит не так, как ты помнишь. Он был переделан, по образу своего нового божества, вместе со всеми новыми догмами и доктринами.

– Как он может быть Дагоном, если всё, что представлял Дагон, было изменено?

– Имя – всё в эти дни, – ответил я. – Имя, бренд и логотип – всё, о чём заботится каждый.

• • •

Эдди мог мгновенно переправить нас обоих в мой старый храм, если бы захотел, но, думаю, ему нужно было пройтись, чтобы было время подумать, рассмотреть и вспомнить. Я помнил его, каким он был тогда. Четырнадцатилетний и в бегах, оскорбив абсолютно всех. Тогда он убил бы любого, безрассудно набрасываясь на общество, которое всегда причиняло ему боль и сделало его плохим парнем. Он не контролировал себя и все об этом знали. Вести об этом разошлись, Эдди бежал и однажды на Улице Богов, ослепляющей и ошеломляющей силами ещё опаснее него, он как-то нашёл путь к маленькому старому храму Дагона, богу рыбы, некогда почитаемому фарисеями. Почти забытому всеми, кроме одного человека, который всё ещё поддерживал свою церковь.

Эдди пришёл, словно дикий пёс, ищущий убежище от бури и он позволил мне кормить и присматривать за собой, возможно, потому что понял – я никогда не представлял для него никакой угрозы. Его не волновал бог моей церкви, но моя упорная настойчивость очаровала его. Он остался со мной и почему-то... мы привязались друг к другу. Наверное, потому что у нас больше никого не было. Я дал ему убежище и мы беседовали многие часы. Я спросил его, во что он верил.

– Не знаю, – ответил он. – Я никогда не сталкивался ни с чем и ни с кем, чему стоит верить.

– Почему бы не попытаться поверить в себя, – предложил я. – Что ты можешь стать больше, лучше, чем ты есть. По крайней мере, для начала.

– Что, если в меня... не стоит верить? – спросил он.

– Каждый может измениться, – сказал я. – Ты бы не поверил, насколько я изменился за эти годы.

Позже появилась другая потерянная душа, ворвавшись в мою церковь, отчаявшаяся и потрёпанная, умоляющая об убежище и защите. Это был хиппи из 1960-х, который посетил фестиваль Лета Любви[2], провалился во временной сдвиг и оказался на Улице Богов. Наполовину не в себе от страха и культурного шока, он ошибся, обратившись к неправильному богу за помощью и теперь у него на хвосте был убийца.

Ещё одна фигура шагнула в мой храм, широкоплечий и коренастый человек в старинных доспехах, носящий короткий меч. Он пришёл за хиппи и его обезображенное лицо искажали гнев и презрение. Митра был старым солдатским богом. Он далеко ушёл от того, кем был когда-то, но у него всё ещё оставались гордость и старые убеждения. Хиппи олицетворял всё, чего он терпеть не мог. Сама идея, что человек может отринуть войну и предпочесть мир, была для Митры проклятием. Это оскорбляло всё, чем он был.

Он приближался к молодому человеку, с убийством в глазах. Я вышел вперёд и стал между солдатом и его жертвой.

– Не в моём храме, – сказал я.

– Это не храм, – возразил Митра. – Как это может быть храмом, когда его бога больше нет? Ты – просто человек. Уйди с дороги.

– Я всё ещё следую путём Дагона, – ответил я. – Я дал этому человеку убежище.

– Уйди с дороги, или я убью и тебя тоже.

Я не знаю, что сделало меня таким упрямым. Возможно, все часы разговоров с Эдди напомнили мне о том, чем я был раньше. Но я не сдвинулся с места. Митра вытащил свой меч, чтобы проткнуть меня. И Эдди, дикарь, головорез и убийца, у которого никогда прежде не было друзей, бросился вперёд. Митра обернулся на неожиданное нападение и Эдди вскрыл глотку бога своей опасной бритвой. Митра откачнулся назад, захлёбываясь своей собственной кровью, потом рухнул на колени, более смертный, чем он считал. Он попытался поднять меч, но тот выпал из его руки. Эдди вышел вперёд и закончил дело, и Митра рухнул замертво к его ногам.

И Эдди Бритва закричал в шоке и изумлении, когда вся оставшаяся сила Митры хлынула в него из мёртвого бога. В это мгновение дитя улицы исчезло и появился новый бог. Эдди Бритва, Бог-Панк Опасной Бритвы.