Великая крестьянская война в Китае 1628–1645 гг. - [23]
В течение некоторого времени войско Ли Цзы-чэна преследовало и наносило чувствительные удары карательным войскам и своим прежним преследователям, направляясь к Янцзы, но затем, вступив в долину реки Хань, [73] поднялось вверх по ее течению, подступило к городу Сяньяну и заняло его.
Между тем в Хубэе и Хунани действовали отряды Чжан Сянь-чжуна и других. Еще раньше, потеряв почти все свое войско, Чжан Сянь-чжун пришел к Ли Цзы-чэну, но оба вождя не сумели договориться. Ли Цзы-чэн дал ему отряд конников и условился оставить Чжан Сянь-чжуну свободу действий на юге и юго-западе. Что касается Ло Жу-цая, Ма Шоу-ина и других, то они присоединились к Ли Цзы-чэну.
Взяв Сяньян, повстанцы группы Ли Цзы-чэна решили сделать этот город в Хубэе своей опорной базой. В течение 8 месяцев, что они здесь находились, они были заняты серьезной реорганизацией своего войска и созданием государственной власти.
Эти перемены в движении произошли отчасти в результате вступления в лагерь восставшего крестьянства горожан, бывших чиновников, свободомыслящих ученых. Требования равенства, раздела имущества, уничтожения старой власти двигали поступками крестьян и воодушевляли их на борьбу с самого начала, но стремления эти были смутны, неясны, недостаточно четко выражены. Утопические идеи равенства в обществе и равенства имущества, высказываемые мыслителями еще в прошлые века, учение философов-материалистов XVI и XVII вв., требования передела земли, прямо сформулированные даже в докладах чиновников, — все эти идеи были занесены теперь в повстанческие станы. Мысли просветителей и гуманистов, современников крестьянской войны, пропагандировались в их лагере и нашли сочувствие у главных вожаков движения и в массе повстанцев и составили неписанную программу борьбы, которой и следовали повстанцы.
Ко времени вступления в Сяньян сложилось основное, руководящее ядро движения. Сам Ли Цзы-чэн чутко прислушивался и воспринимал принципы, принесенные его новыми соратниками. Этот человек глубокого ума и безмерной отваги был не только мстителем за страдания угнетенного народа, из среды которого он сам происходил. Принцип равенства давно занимал его мысли, о чем свидетельствует хотя бы его речь в Инъяне и регулярная раздача захваченных у феодалов богатств беднейшему населению. Ли высоко ставил знания. Когда в 1636 г. он пришел [76] с повстанцами в родные места, то внес значительную сумму, чтобы отстроили школу. Жестокий в кровавых битвах, подчас безжалостный, он бывал гуманен к побежденным. Немало случаев, описанных в биографиях, свидетельствуют об этом. При взятии одной из крепостей повстанцами начальник гарнизона покончил с собой, а Ли
Статуя на кладбище минских императоров. [77]
Цзы-чэн, найдя у трупа отца маленького беспомощного мальчика, его сына, захотел усыновить его. Отдавшись служению великому делу, которым руководил, он был чужд мелкого чувства личной мести; так, он пригласил и принял, как друга, повстанческого вождя, который перед тем нанес ему личное оскорбление. Верная и искренняя дружба связывала его со старшим вождем — Гао Ин-ся-ном — и с племянником Ли Го, с которым они росли вместе и вместе прошли через все превратности борьбы. Тесная дружба была у него и с другими вождями повстанцев, и лишь с Чжан Сян-чжуном не могли они найти общего языка.
Он сам участвовал в труднейших походах и штурмах крепостей, не уклоняясь от опасности. По словам биографов, Ли Цзы-чэн всегда, даже когда достиг высокой власти, вел суровый образ жизни, деля со своим войском «все радости и горе». Одевался Ли Цзы-чэн всегда очень скромно, питался самой простой и даже грубой пищей, не устраивал пиршеств, не пил вина, не возил за собой певиц. Когда один перебежчик привел в дар Ли Цзы-чэну красавицу, похищенную им у ее семьи, повстанческий вождь велел убить перебежчика, а женщину отпустить на свободу.
Крестьянин и солдат, своим проницательным умом Ли Цзы-чэн понял значение прихода к повстанцам людей иных классовых групп, принял их лучшим образом и, не стыдясь, учился у них. Однако наиболее близкими его соратниками оставались Ли Го, его приемные сыновья, некоторые старые атаманы и Лю Цзун-мынь. Последний примкнул к восстанию в период кризиса движения и вскоре стал играть ведущую роль в руководстве. О Лю Цзун-мыне известно, что происходил он из восточного района Шэньси, был кузнецом или работником железоделательной мастерской.
Одним из ближайших сподвижников Ли Цзы-чэна стал Ли Синь, пришедший к повстанцам в начале нового подъема движения. Ли Синь, известный под родовым своим именем Янь, происходил из помещиков, был сыном видного сановника, попавшего в опалу и кончившего свои дни в ссылке. Ли Синь был хорошо образован по тому времени, обладал ученой степенью, держался передовых взглядов. В стихах, которые только и сохранились из его художественных и философских произведений, этот поэт-[78] гуманист писал: «... Нужно убедить богатые семьи, объединясь, помогать всем нуждающимся. Поделитесь хоть зернышком ваших полных житниц, и то уж будет великим благодеянием, а страдальцы с иссохшими телами возвестят, что они получили новую жизнь…»
