Великая княгиня Владимирская Мария. Загадка погребения в Княгинином монастыре - [7]

.

Но подобные извещения являлись не единственным источником для летописца в известиях о рождении княжеских детей. Это хорошо видно, если сравнить с предыдущим сообщением о рождении Дмитрия в Ипатьевской летописи. Нетрудно заметить, что последняя по сравнению с Лаврентьевской содержит дополнительную информацию. Выясняется, что помимо крестильного ребенок имел и «княжее» имя, которое было дано в честь его деда Владимира Мономаха, а сам он появился на свет ранним утром: «Того же лета оу великого князя Всеволода родися сынъ, до заутреняя святого Дмитреа дне, и именины же тогда бяхоуть; Всеволодъ же веле оучинити сынови своемоу во свое имя Дмитрей въ святемъ крещении, а княжее имя учини ему Володимиръ, деда своего имя Мономаха Володимера»[41].

Аналогичную ситуацию видим в известии о рождении четвертого сына Марии – Юрия (Георгия). В Лаврентьевской летописи его рождение отнесено к 1189 г., но ни число, ни месяц его рождения не указаны (это можно объяснить тем, что у летописца оказался в руках ветхий экземпляр подобного извещения): «Родися оу Всеволода сынъ и нарекоша и въ святомъ крещеньи Георгий». В Ипатьевской летописи эта запись помещена под 1187 г. и достаточно подробна: «Toe же осени родися сынъ у великаго князя Всеволода в Соуждали, во Филипово говение, месяца ноября во 26 день, на освящение церкви моученика Георгия, и веле отецъ его Всеволодъ епископу Луце нарещи имя емоу Юрьи, дедне имя; и бысть радость велика в Суждальской земле во всей»[42].

Историки колебались при определении года рождения Юрия Всеволодовича. Самый авторитетный из дореволюционных «Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона» указывал, что князь родился или в 1187 г., либо 1189 г. А.В. Экземплярский, автор соответствующей статьи, не мог выбрать между показаниями двух одинаково авторитетных источников – Ипатьевской (1187 г.) и Лаврентьевской (1189 г.) летописей[43]. Также на два возможных года появления Юрия на свет указывало второе издание «Большой советской энциклопедии»[44].

У Н.Г. Бережкова год рождения Юрия в датировке Ипатьевской летописи вызвал сомнения, ибо, согласно Лаврентьевской летописи, именно в 1187 г. у Марии родился третий сын Борис. Поэтому он предпочел говорить о 26 ноября 1188 г. Данный довод показался настолько убедительным В.А. Кучкину, автору соответствующей статьи из «Советской исторической энциклопедии», что с его легкой руки, сразу после выхода книги Н.Г. Бережкова, эта дата перекочевала во все последующие энциклопедии[45].

Чтобы разобраться в хронологических «неувязках» двух летописных сводов, необходимо ответить на вопрос: каким образом в Ипатьевской летописи появились излишние сведения, по сравнению с Лаврентьевской? Для начала следует вкратце охарактеризовать Ипатьевскую летопись. Она является памятником южнорусского летописания и разделяется на три основные части: «Повесть временных лет» с продолжением до 1117 г., Киевский свод 1199 г. и Галицко-Волынскую летопись, доводящую описание до 1292 г. При этом создание Киевского свода – центральной части данного памятника – уверенно связывается всеми исследователями с именем князя Рюрика Ростиславича. Для нас важно то, что Рюрик Ростиславич являлся свояком Всеволода Большое Гнездо (его сын Ростислав женился на дочери последнего Верхуславе).

Известна давняя традиция, что монархи, помимо извещения подданных о рождении детей, сообщали об этих событиях родичам и свойственникам. Письма такого рода, как правило, имели более личный характер и содержали такие подробности, каких не могло быть в официальных документах. Судить об этом можно, к примеру, по записке Николая II своей тетке Милице Николаевне, написанной в 1904 г. в день рождения долгожданного наследника: «Дорогая Милица! Не хватает слов, чтобы достаточно благодарить Господа за его великую милость… Все случилось так скоро, что я до сих пор не понимаю, что произошло. Ребенок огромный, с черными волосами и голубыми глазами. Он наречен Алексеем. Господь со всеми вами. Ники»[46].

Возвращаясь в XII столетие, становится понятным, почему в Ипатьевской летописи содержится «избыток сведений» по сравнению с Лаврентьевской – очевидно, Всеволод и Мария не преминули поделиться информацией о рождении сына со свояком и свекром своей дочери. Подобные записи о событиях в жизни родичей обычно записывались в семейные родословники, примеры которых известны по более позднему времени. Данная традиция, уходящая в далекое прошлое, хорошо знакома генеалогам и в определенной мере сохранилась до сегодняшнего дня: многие записывают дни рождения, свадеб и т. п. своих родственников, чтобы не забыть их поздравить с юбилеем.

Аналогичную ситуацию с «избытком» сведений Ипатьевской летописи по сравнению с Лаврентьевской видим в рассказе о замужестве дочери Марии Верхуславы. Согласно Лаврентьевской летописи, она была выдана замуж в 1189 г. за белгородского и торческого князя Ростислава Рюриковича, старшего сына киевского великого князя Рюрика Ростиславича, соправителя киевского великого князя Святослава Всеволодовича: «Князь великы Всеволодъ отда дчерь свою Верхуславу Белугороду за Рюриковича Ростислава, месяца июля в 30 день»