Великая княгиня Владимирская Мария. Загадка погребения в Княгинином монастыре - [5]
Сомнения еще более усиливаются, если вспомнить, что, согласно летописным сообщениям, Мария была похоронена в каменном гробу. Так, в Летописце Переяславля Суздальского читаем о подробностях погребения: «…опрятавше тело ея, вложиша ю въ гробъ каменъ и положиша ю у церкви святыя Богородица въ монастыри, юже бе сама създала и украсила иконами и писаниемъ всю црковь…»[28] Между тем в октябре 2015 г. фрагментов каменных погребальных сооружений – саркофагов – в аркосолии обнаружено не было.
Трудности датировки событий семейной жизни Марии
Все это заставило начать наше расследование заново. При этом в ходе работы зачастую пришлось ломать сложившиеся в исторической науке стереотипы и шаблонные воззрения.
Для начала обратимся непосредственно к биографии Марии. Известно, что жизнь любого человека определяется двумя датами – рождения и смерти. Когда родилась Мария – эти сведения растворились в реке времени, что, впрочем, неудивительно – не каждый может предугадать судьбу новорожденного ребенка. Однако не заметить кончины супруги великого владимирского князя, сильнейшего на тот момент на Руси, летописцы по определению просто не могли.
Но здесь историк сталкивается с первой трудностью. Лаврентьевская летопись, где содержится подробный рассказ о последних днях Марии, ее похоронах, датирует ее смерть 19 марта 1206 г.[29] В то же время Новгородская первая летопись, помещающая очень краткое известие о смерти супруги Всеволода, относит это событие к 1205 г.[30] Подобные разногласия вызывают у читателя недоуменные вопросы: кто из летописцев прав? когда же Мария скончалась – весной 1205 или 1206 г.?
Оказалось, что случай с разными датировками кончины Марии – не единственный в русском летописании. При изу чении летописей исследователи заметили, что датировка одних и тех же событий в разных летописных сводах зачастую может отличаться на один-два года. Это особенно характерно для наиболее ранних летописей – Лаврентьевской, Ипатьевской, Новгородской первой.
В начале XX в. специалист в области хронологии Н.В. Степанов (1857–1914) предположил, что указанные расхождения в датировках – не ошибки, а следствие использования двух различных календарных стилей. Если византийский календарь отсчитывал год с 1 сентября, то на Руси даже после принятия христианства сохранялось существовавшее еще в пору язычества начало года с марта.
Полагают, что подобная ситуация продолжалась примерно до конца XIV в., когда на Руси происходит постепенный переход с мартовского счисления на сентябрьское, просуществовавшее вплоть до эпохи Петра I. Именно от этого времени до нас дошли древнейшие летописные своды. Как известно, Лаврентьевская летопись сохранилась в списке последней четверти XIV в., Ипатьевская датируется концом 1420-х гг. При их создании летописцы, несомненно, должны были учитывать переход с одного календарного стиля на другой. Но в целом ряде случаев это было сделано не без ошибок.
При переводе дат на другой календарный стиль возможны только два варианта: мартовский год по отношению к сентябрьскому с тем же порядковым номером может начинаться или на полгода позже сентябрьского, или на полгода раньше. Поэтому Н.В. Степанов предложил мартовский год, начинающийся на полгода позже сентябрьского, назвать мартовским, а тот, который начинался на полгода раньше сентябрьского, – ультрамартовским (от лат. ultra – по ту сторону). Тем самым вполне удовлетворительно объяснялась небольшая (в один-два года) хронологическая разница в описании одних и тех же событий различными летописями.
Позднее эту тематику развил Н.Г. Бережков (1886-1956), предпринявший попытку научного обоснования датировок летописных событий. В своей работе «Хронология русского летописания» он проанализировал Лаврентьевскую, Ипатьевскую и Новгородскую первую летописи и на их основе дал хронологическую «привязку» всех упоминаемых в них событий. Изданная посмертно книга Н.Г. Бережкова быстро получила признание большинства исследователей Древней Руси и стала хрестоматийной[31].
Но правы ли историки, принимающие построения Н.Г. Бережкова как истину в последней инстанции? При тщательном изучении выясняется, что многие из них носят искусственный характер.
Поясним это на конкретном примере. Как известно, Лаврентьевская летопись состоит из отдельных частей: сразу после «Повести временных лет» в ней идет текст с преимущественно южнорусскими известиями (1110–1161 гг.), а после двухлетней лакуны (1162 и 1163 гг.) начинается летопись преимущественно с известиями Владимиро-Суздальской земли. Казалось бы, именно в соответствии с этим делением и должно проходить в летописи чередование календарных стилей.
Но, на взгляд Н.Г. Бережкова, чередование стилей в Лаврентьевской летописи никак не связано с общепринятым ее делением на отдельные части. Если взять события за XII в., то в Лаврентьевской летописи они распределяются следующим образом: годы 1110–1113, 1117–1118, 1133–1137 ультрамартовские; 1115–1170 в целом мартовские; 1170–1205 в целом ультрамартовские, но 1178, 1180 мартовские. Более того, чтобы хоть как-то «втиснуть» летописную хронологию в свою схему, исследователю, помимо мартовских и ультрамартовских лет, пришлось включить в нее искусственные годы «ниже мартовских»
Книга доктора исторических наук К.А. Аверьянова посвящена одному из самых интересных и загадочных вопросов русской истории XIV в., породившему немало споров среди историков, — проблеме так называемых «купель Ивана Калиты», в результате которых к Московскому княжеству были присоединены несколько обширных северных земель с центрами в Галиче, Угличе и Белоозере. Именно эти города великий князь Дмитрий Донской в своем завещании 1389 г. именует «куплями деда своего». Подробно анализируются взгляды предшествующих исследователей на суть вопроса, детально рассматриваются указания летописных, актовых и иных первоисточников по этой теме.
В книге рассказывается о жизни и деятельности великого чешского писателя-интернационалиста Ярослава Гашека, автора знаменитого романа «Похождения бравого солдата Швейка», в период пребывания его в России (1915–1920 гг.). Военнопленный, легионер, политработник Красной Армии, публицист советской печати — таковы основные вехи его пятилетнего пребывания в нашей стране. Книга, основанная на воспоминаниях друзей, родственников писателя, документах, обнаруженных автором в архивах, рассчитана на широкие круги читателей.
Книга представляет собой мемуарный блог о событиях в Советском Союзе 50-х — 60-х годов прошлого века. Заметки из жизни автора проходят на фоне крупных исторических событий тех лет, и, помимо воспоминаний, включают в себя эссе о политике, искусстве, литературе и религии. Читатель встретит здесь также нестандартные размышления и свидетельства очевидцев о Хрущеве, Ленине, Мао Цзедуне, Арсении Тарковском, журналисте Сергее Борзенко и других исторических личностях.
Книга представляет собой воспоминания, написанные выдающимся гитаристом современности. Читатель узнает много интересного о жизни Петра Полухина в Советском Союзе и за рубежом.
В книгу Е. В. Юнгер, известной театральной актрисы, вошли рассказы, повествующие об интереснейших и значительных людях принадлежащих искусству, — А. Блоке, Е. Шварце, Н. Акимове, Л. Колесове и других.
Я не хочу, чтобы моя личность обрастала мифами и домыслами. Поэтому на этой страничке вы можете узнать подробно о том, кто я, где родилась, как выучила английский язык, зачем ездила в Америку, как стала заниматься программированием и наукой и создала Sci-Hub. Эта биография до 2015 года. С тех пор принципиально ничего не изменилось, но я устала печатать. Поэтому биографию после 2015 я добавлю позже.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Формирование Московского государства в XIV—XV вв. означало не только объединение земель Северо-Восточной, а затем и Северо-Западной Руси в рамках одного государственного образования, но и консолидацию местных элит под властью «государей всея Руси». Этот процесс был значительно растянут во времени, а его интенсивность определялась актуальными задачами внешней и внутренней политики. Процесс адаптации «чужеродных элементов» в служебную систему имел две важные составляющие: способность и целесообразность с точки зрения центральной власти вписать их в сложившуюся иерархию и, с другой стороны, желание самих подобных «элементов» приспосабливаться к действующим правилам игры. В фокусе исследования находится несколько значимых групп: «князья» (потомки местных и выезжих правящих династий), бывшие удельные «вассалы», а также прибывавшие в Москву иностранцы (в первую очередь выходцы из соседнего Великого княжества Литовского)
Москва была великим городом и столицей великой державы в XVI–XVII веках. Россия того времени выигрывала большие войны, широкими шагами шла к берегам Тихого океана, мыслила себя как главный оплот истинного христианства. А Москва видела в себе Третий Рим, Второй Иерусалим, но больше всего — особый удел Пречистой Богородицы на земле. Столица православного царства прославлена была не только победами на поле брани и установлением власти на бескрайних просторах Евразии, она и в сфере культуры стремительно развивалась.
В книге рассказывается о жизненном пути одного из наиболее известных князей Древней Руси – Владимира Всеволодовича Мономаха (1053–1125). Мономах является единственным древнерусским правителем, оставившим свою автобиографию, входящую в состав знаменитого «Поучения», созданного князем для своих детей, которое сохранилось в Лаврентьевской летописи. Тем не менее личность Мономаха по сей день окутана завесой легенд, самой известной из которых является легенда о «шапке Мономаха» и других «Мономаховых дарах», якобы полученных им от византийского императора.
В судьбе России второй половины XV—XVII столетий смешаны в равных пропорциях земля и небо, высокое и низкое, чертеж ученого дьяка, точно передающий линии рек, озер, лесов в недавно разведанных землях и житие святого инока, первым поселившегося там. Глядя на карту, нетрудно убедиться, что еще в середине XV века Московская Русь была небольшой, бедной, редко заселенной страной. Но к началу XVI века из нее выросла великая держава, а на рубеже XVI и XVII столетий она превратилась в государство-гигант. Именно географическая среда коренной «европейской» Руси способствовала тому, что в XVI—XVII веках чрезвычайно быстро были колонизированы Русский Север, Урал и Сибирь.