Великая княгиня Владимирская Мария. Загадка погребения в Княгинином монастыре - [42]
Монгольское нашествие первой половины XIII в. и особенно последующее завоевание Тимура в конце XIV в. привели к опустошению равнинно-предгорных районов Северного Кавказа. Некогда обширная Алания обезлюдела. Картину ее гибели ярко обрисовали современники. Если автор середины XIV в. эль-Омари писал, что «до покорения этой страны татарами она была повсюду возделана, теперь же в ней только остатки этой возделанности», то польский автор начала XVI в. Матвей Меховский застает еще более печальную картину: «Аланы – это народ, живший в Алании, области Сарматии Европейской, у реки Танаиса и по соседству с ней. Страна их – равнина без гор, с небольшими возвышенностями и холмами. В ней нет поселенцев и жителей, так как они были выгнаны и рассеяны по чужим областям при нашествии врагов, а там погибли или были истреблены. Поля Алании лежат широким простором. Это пустыня, в которой нет владельцев – ни аланов, ни пришлых»[322].
Но если в предгорьях местные жители были практически уничтожены монголами, то в неприступных горных ущельях, наоборот, наблюдалась концентрация уцелевшего населения, бежавшего от захватчиков. Итогом этих изменений явились высокая плотность населения в этих районах и малоземелье горцев. Все это привело к острому демографическому кризису, вызванному невозможностью прокормить избыточное население в условиях высокогорья. Долго это продолжаться не могло, и, как только непосредственная военная угроза миновала, горцы начали продвижение на предгорные равнины. Так, во второй половине XIII в. произошло переселение кабардинцев на бывшие аланские земли Центрального Предкавказья. В XIV–XV вв. абазины переселились с Черноморского побережья на Северный Кавказ. Подобные миграции привели к чрезвычайной дробности здешнего населения, когда оно делилось на множество локальных групп, в литературе XIX в. обычно именуемых «племенами». Судьбы их были различными. Некоторые из них в результате войн, эпидемий, междоусобиц меняли территорию расселения и теряли политическое значение, другие – небольшие группы, зависимые от более крупных соседей, ассимилировались последними, третьи, наоборот, численно вырастали и расширяли область обитания. При этом зачастую бывало, что в процессе ассимиляции более мелкие группы принимали названия более крупных, или же имена от прежних названий вновь занимаемых ими местностей. Именно последнее наблюдаем в случае с черкасами-зихами[323].
Однако Шварн, живший в XII в., не имел никакого отношения к этническим переменам более позднего времени. Определение «зихский князь» применительно к нему означало «князь Тмутараканский», ибо эту же титулатуру использовали и византийские императоры.
Определенный ответ на вопрос об этническом происхождении Шварна может дать анализ его имени. Мы уже цитировали свидетельство Никоновской летописи: «Того же лета половци воеваша Русь, и убиша дву богатырей, Андрея Жирославича и брата его Шварня, за Переславлемъ; сестричичя же ихъ, такоже Шварня нарицаемого, плениша, и много множество христианъ пленивше отъидоша во своа»[324].
На его основе А.Ф. Литвина и Ф.Б. Успенский пытались построить генеалогию Марии следующим образом: с одной стороны, существует русский богатырь Андрей Жирославич, у которого имеется брат Шварн, очевидно, также носящий отчество Жирославич. С другой стороны, здесь же появляется его племянник (сын его сестры), носящий также имя Шварн, который, по их мнению, был отцом Марии[325]. Правда, согласиться с последним нельзя. Общее правило генеалогии гласит, что на столетие приходится время деятельности трех поколений, т. е. на одно поколение в среднем приходится примерно 30 лет. Согласно летописям, Шварн действует на протяжении 20 лет – с 1146 по 1167 г. Мария упоминается с 1174 по 1206 г. При этом в 1176 г. (т. е. через 30 лет после начала деятельности Шварна) она была матерью, по крайней мере, двоих детей, о чем говорит уже приводившееся свидетельство Лаврентьевской летописи о присяге владимирцев ее мужу: «Целоваша крестъ ко Всеволоду князю брату Михалкову и на детехъ его»[326]. Вместить в эту схему еще одного Шварна, как предлагают А.Ф. Литвина и Ф.Б. Успенский, невозможно.
Другой довод, выдвинутый исследователями, более серьезен: Мария Шварновна оказывается внучкой носителя бесспорно славянского имени Жирослав. Значит ли это, что она имеет славянские корни? Отнюдь. Имя Жирослав было довольно популярно среди древнерусской знати. В летописях домонгольского периода с этим именем упоминаются новгородский и туровский посадники, киевские тысяцкий и воевода, волынский боярин[327]. Но есть и исключение. Под 1149 г. Лаврентьевская летопись, рассказывая об одной из княжеских усобиц, сообщает о внезапном ночном переполохе, в результате которого пришлось «половцемъ всемъ бежати назадъ съ своимъ воеводою Жирославомъ»[328]. Н.М. Карамзин, комментируя данное известие, писал: «Каким образом воевода половецкий мог называться Жирославом… Сии варвары, чувствуя тогда превосходство россиян в гражданском образовании, заимствовали от них и самые имена»[329]. Подобная практика заимствования имен соседей – явление, свойственное не только обитателям южнорусских степей, но и других контактных зон. Несколько ранее, уже на другом конце Европы, сложилась аналогичная ситуация, когда англосаксы давали своим детям скандинавские имена в подражание датчанам и норвежцам, захватившим значительные части современной Англии.
Книга доктора исторических наук К.А. Аверьянова посвящена одному из самых интересных и загадочных вопросов русской истории XIV в., породившему немало споров среди историков, — проблеме так называемых «купель Ивана Калиты», в результате которых к Московскому княжеству были присоединены несколько обширных северных земель с центрами в Галиче, Угличе и Белоозере. Именно эти города великий князь Дмитрий Донской в своем завещании 1389 г. именует «куплями деда своего». Подробно анализируются взгляды предшествующих исследователей на суть вопроса, детально рассматриваются указания летописных, актовых и иных первоисточников по этой теме.
В книге автор рассказывает о непростой службе на судах Морского космического флота, океанских походах, о встречах с интересными людьми. Большой любовью рассказывает о своих родителях-тружениках села – честных и трудолюбивых людях; с грустью вспоминает о своём полуголодном военном детстве; о годах учёбы в военном училище, о начале самостоятельной жизни – службе на судах МКФ, с гордостью пронесших флаг нашей страны через моря и океаны. Автор размышляет о судьбе товарищей-сослуживцев и судьбе нашей Родины.
В этой книге рассказывается о зарождении и развитии отечественного мореплавания в северных морях, о боевой деятельности русской военной флотилии Северного Ледовитого океана в годы первой мировой войны. Военно-исторический очерк повествует об участии моряков-североморцев в боях за освобождение советского Севера от иностранных интервентов и белогвардейцев, о создании и развитии Северного флота и его вкладе в достижение победы над фашистской Германией в Великой Отечественной войне. Многие страницы книги посвящены послевоенной истории заполярного флота, претерпевшего коренные качественные изменения, ставшего океанским, ракетно-ядерным, способным решать боевые задачи на любых широтах Мирового океана.
Книга об одном из величайших физиков XX века, лауреате Нобелевской премии, академике Льве Давидовиче Ландау написана искренне и с любовью. Автору посчастливилось в течение многих лет быть рядом с Ландау, записывать разговоры с ним, его выступления и высказывания, а также воспоминания о нем его учеников.
Валентина Михайловна Ходасевич (1894—1970) – известная советская художница. В этой книге собраны ее воспоминания о многих деятелях советской культуры – о М. Горьком, В. Маяковском и других.Взгляд прекрасного портретиста, видящего человека в его психологической и пластической цельности, тонкое понимание искусства, светлое, праздничное восприятие жизни, приведшее ее к оформлению театральных спектаклей и, наконец, великолепное владение словом – все это воплотилось в интереснейших воспоминаниях.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В монографии рассматривается становление и развитие системы служебных отношений в Русском государстве XV–XVI веков, показан процесс постепенного формирования наиболее значимых институтов, определивших характер взаимоотношений государственной власти с массами служилых людей. Важнейшими из них были распространение обязательной службы, создание Государева двора, широкие поместные раздачи, введение окладов, а затем и появление служилых «городов». Особенностью исследования является комплексный подход, позволяющий оценить многообразие факторов, влиявших на принятие тех или иных решений, а также проследить их последствия, как для центрального правительства, так и для самих служилых людей, в длительной перспективе.Книга рассчитана на историков и читателей, интересующихся вопросами становления и развития отечественной государственности.
Формирование Московского государства в XIV—XV вв. означало не только объединение земель Северо-Восточной, а затем и Северо-Западной Руси в рамках одного государственного образования, но и консолидацию местных элит под властью «государей всея Руси». Этот процесс был значительно растянут во времени, а его интенсивность определялась актуальными задачами внешней и внутренней политики. Процесс адаптации «чужеродных элементов» в служебную систему имел две важные составляющие: способность и целесообразность с точки зрения центральной власти вписать их в сложившуюся иерархию и, с другой стороны, желание самих подобных «элементов» приспосабливаться к действующим правилам игры. В фокусе исследования находится несколько значимых групп: «князья» (потомки местных и выезжих правящих династий), бывшие удельные «вассалы», а также прибывавшие в Москву иностранцы (в первую очередь выходцы из соседнего Великого княжества Литовского)
В книге рассказывается о жизненном пути одного из наиболее известных князей Древней Руси – Владимира Всеволодовича Мономаха (1053–1125). Мономах является единственным древнерусским правителем, оставившим свою автобиографию, входящую в состав знаменитого «Поучения», созданного князем для своих детей, которое сохранилось в Лаврентьевской летописи. Тем не менее личность Мономаха по сей день окутана завесой легенд, самой известной из которых является легенда о «шапке Мономаха» и других «Мономаховых дарах», якобы полученных им от византийского императора.
В судьбе России второй половины XV—XVII столетий смешаны в равных пропорциях земля и небо, высокое и низкое, чертеж ученого дьяка, точно передающий линии рек, озер, лесов в недавно разведанных землях и житие святого инока, первым поселившегося там. Глядя на карту, нетрудно убедиться, что еще в середине XV века Московская Русь была небольшой, бедной, редко заселенной страной. Но к началу XVI века из нее выросла великая держава, а на рубеже XVI и XVII столетий она превратилась в государство-гигант. Именно географическая среда коренной «европейской» Руси способствовала тому, что в XVI—XVII веках чрезвычайно быстро были колонизированы Русский Север, Урал и Сибирь.