Великая княгиня Владимирская Мария. Загадка погребения в Княгинином монастыре - [43]

Определенные указания может дать изучение этимологии имени Шварн. Как говорилось выше, в чешском и других западнославянских языках встречается слово švarny (ладный, пригожий, красивый). Возведение имени Шварн к этому слову на первый взгляд согласуется с общим алгоритмом превращения слов подобной семантики в прозвища, ставшие именами и их последующей антропонимизации. Между тем предполагаемая чешская генетика имени Шварн не подкрепляется историческими источниками Чехии: ни в одном из них не отмечено имени Шварн. Поэтому, на наш взгляд, поиски этимологического развития этого имени на чешском лексическом материале лишены оснований.

В то же время материалы антропонимики среди аланских имен фиксируют имя Сварн[330]. В соответствии с законами фонетики при появлении на Руси его имя было переделано в Шварн («с» и «ш» в индоевропейских языках чередуются: ср.: свейский – шведский; schwein (нем.) – свинья; шкло (белорус.) – стекло и т. п.)[331].

Для нас более существенным представляется то, что исследователи странным образом прошли мимо свидетельства Ипатьевской летописи, зафиксировавшей еще одну форму его имени – Кшварн. Под 1152 г. она сообщает, что отец Марии охранял брод через Днепр у Витичева: «Изяславлим сторожам стоящим на оной стороне со Кшварномъ и не дадущимъ вбрести въ Днепръ». Однако после того как половцы на конях стали форсировать реку, «сторожеве же Изяславли оубоявшеся бежаша». «Шварно же то видивъ, побеже»[332].

Как видим, имя отца Марии засвидетельствовано в двух вариантах: Шварно и Кшварн. Именно последняя форма, на наш взгляд, является находящейся ближе других к оригинальному звучанию имени, которое в определенный период хождения в иноязычной среде могло подвергнуться упрощению и принять форму Шварн/Сварн. Это произошло за счет утраты инициального согласного, что привело к упрощению инициального кластера согласных кшв. Это говорит о том, что указанное имя для носителей русского языка было семантически незначимым и записывалось летописцами в том виде, который они считали наиболее приближенным к оригиналу. Очевидно, что к моменту письменной фиксации, в определенный период хождения в не ясской (аланской) среде, оно могло подвергнуться упрощению (усечению)[333].

В пользу ясской версии происхождения Марии говорит и любопытное указание Тверской летописи на то, что Мария была «приведена ис чехъ не крещена». А.Ф. Литвина и Б.Ф. Успенский трактовали данное свидетельство порождением неверного осмысления сложного описания ситуации вокруг ее крестильного и монашеского имен[334].

Разумеется, в католической Чехии (Богемии) XII в. Мария должна быть крещена еще в младенчестве и не могла оставаться язычницей. Если предположить, что она попала в православную Русь именно оттуда, речь должна была бы идти о перекрещивании. Но, в отличие от более поздней практики, оно тогда не требовалось. Согласно взглядам Отцов Церкви IV в. Василия Кесарийского и Августина, если предполагаемый еретик или схизматик был крещен во имя Троицы и с использованием воды (желательно, хотя не обязательно, погружением), он тем самым все равно приобщался к Божественной благодати. Католическая церковь того времени при перемене веры (точнее, юрисдикции) довольствовалась обрядом возложения на неофита рук епископом. Поэтому оговорка летописца, что Мария появилась на Руси некрещеной, действительно свидетельствует, что она оставалась язычницей.

Все объясняется гораздо прозаичнее, если речь идет о Чехии (Зихии). Джорджио Интериано сообщает важную подробность о религиозных обычаях местного населения: «Они исповедуют христианскую религию и имеют священников по греческому обряду. Крещение же принимают лишь по достижении восьмилетнего возраста, и крестят у них по нескольку человек зараз простым окроплением святой водой, причем священник произносит краткое благословение»[335].

Крещение в этом возрасте объяснялось тем, что, в отличие от младенца, ребенок, достигший 8 лет, мог осознанно сделать свой выбор, изучив основы веры. В данном случае перед нами – практика, восходящая к первым векам христианства, когда гонения, ереси и вероучительные споры требовали от христиан стойкости и знания своей веры. Поэтому Церковь очень ответственно подходила к принятию в свое лоно новых членов, полагая, что они должны были осознанно осуществить свой выбор, изучив основы веры, что младенец по определению сделать сам не мог. Следует учитывать и то, что таинство крещения тогда являлось не частным, а общественным и торжественным событием. В канун больших церковных праздников – Пасхи и Пятидесятницы, в Рождественский и Богоявленский сочельник – крестились все прошедшие огласительный период и интенсивный курс изучения основ веры. Приходя в храм, они проходили собеседование с епископом или другим назначенным им членом клира – пресвитером или диаконом для краткого рассказа о себе и причинах своего намерения креститься. Непосредственно перед крещением епископ говорил им небольшую проповедь о том, что такое христианская жизнь и чем христианство отличается от язычества. Исходя из вышесказанного, если свадьба Марии и Всеволода состоялась в 1168 г. и тогда же она была крещена, то рождение Марии можно отнести ко времени около 1160 г.