Великая Испанская империя - [47]
Акоста к тому времени уже возглавлял это успешное заведение в Лиме. Они с Бальтасаром Пиньясом слышали из своих комнат голоса 250 местных детей, торжественно читавших вслух Цицерона и Гомера. Несомненный триумф! Несколько сотен взрослых учеников ожидали лекций самого Акосты по моральным проблемам. А Франсиско де Толедо распорядился нанять преподавателей индейских языков, аймара и кечуа.
Иезуиты Лимы писали гекзаметрами, подражая Вергилию, сочиняли оды в духе Горация и Пиндара; чтению и стихосложению в колледже отводилось бесчисленное количество учебных часов. Не оставалась без внимания и, разумеется, драма.
Увы, Акоста не смог убедить вице-короля в том, что главная цель иезуитов в Перу должна состоять в помощи индейцам. В 1580-х годах возникли разногласия по поводу того, могут ли метисы, наряду с креолами, становиться иезуитами. Этот вопрос был разрешен в пользу одобрения, и метисы, кстати, после этого стали играть важнейшую роль в ордене. Но новый генерал иезуитов, деятельный неаполитанский аристократ Клаудио Аквавива, всегда отрицательно относился к этому предложению. Иезуиты Перу жили ожиданием того мгновения, когда их лишат юридического статуса, но этого все же не произошло>‹‹294››.
В 1596 году отец Аквавива, как бы опровергая собственные ранние взгляды, заявил, что ни одного иезуита в Перу нельзя рукополагать в священники, если он не говорит на кечуа. Как представляется, генерал ордена искренне стремился постигать язык коренного населения колоний. Другим иезуитам было приказано изучать «язык Анголы», на котором будто бы изъяснялись африканские рабы.
Алонсо де Барсана, выдающийся лингвист, трудился в Перу в 1580-х годах. Протеже Франсиско де Толедо, он был уроженцем деревни Белинчон (близ Тараньона в испанской провинции Куэнка), где его отец врачевал окрестный люд. Помимо наставления соотечественников в кечуа и других языках коренных народов, Барсана посещал многочисленные индейские поселения в долине Лимы и публично отстаивал необходимость не столько обращения в веру, сколько обучения. Ректор колледжа Святого Павла Бартоломе Эрнандес рассуждал о том же самом в письме главе совета по делам Индий Хуану де Овандо в апреле 1572 года. Прежде чем обращать индейцев в христианство, писал Эрнандес, им нужно помочь освоиться с благоустроенной жизнью внутри хорошо организованной политической системы.
С самого начала иезуиты в Перу располагали множеством хороших книг, которые хранились в небольшой библиотеке в монастыре Сан-Пабло. Мало-помалу библиотека разрасталась благодаря специально выделявшимся субсидиям, но коренным образом ситуация изменилась в конце столетия, когда два просвещенных предпринимателя, братья Перлин, стали сдавать дом в Мадриде для финансирования издания книг в Лиме. Вдобавок из Испании в Лиму продолжали поступать отдельные книги и даже библиотеки. Перуанская типография появилась в монастыре Сан-Пабло, печатный станок привез из Новой Испании Антонио Рикардо, и в 1584 году увидела свет первая книга, напечатанная в Перу, — двуязычный катехизис.
Другим свидетельством перемен к лучшему в 1590-х годах стало избрание фра Эрнандо де Мендоса, строителя нового лазарета, ректором колледжа Святого Павла; а его брат Гарсия Уртадо де Мендоса был вице-королем. Братья причастны к созданию ряда ставших позднее широко известными братств (cofradías), наподобие тех, что уже давно воодушевляли католиков-мирян в Испании. (Ежегодно устраивая шествия на городских улицах, с музыкой и разукрашенными повозками, cofradías продолжают воодушевлять верующих по сей день.) В том же десятилетии блестящий итальянский фармацевт Аугустино Салумбрино преобразовал колледжскую фармакопею, предложив использовать жаропонижающую кору (заметный шаг в истории лекарственного применения хинина)>‹‹295››.
В 1580-х годах колледж Святого Павла являлся одним из крупнейших землевладельцев Нового Света. Обширные угодья в сельской местности оставались надежной экономической опорой ордена иезуитов на протяжении последующих двухсот лет. Первые иезуитские гасиенды в Перу, неподалеку от Чанкая и Сурко, были предоставлены ордену двумя христианскими филантропами, Хуаном Мартином Ренхифо и Диего де Поррасом Сагредо. Хозяйство в Чанкае производило пшеницу, виноград и оливы. В Сурко было 800 голов крупного рогатого скота и 250 коз, имелась сахарная мельница и плантации сахарного тростника. Позднее колледж Святого Павла приобрел гасиенду приблизительно в сотне миль от Лимы, где содержалось стадо из примерно 8500 овец; отсюда в колледж поступали мясо и шерсть>‹‹296››.
Фра Хосе де Акоста был выдающимся миссионером. Служа своему ордену иезуитов ничуть не меньше, чем вице-королю Толедо, он отправился в Куско, чтобы своими глазами увидеть, как работают иезуитские учреждения в Перу, но по дороге отвлекся на изучение месторождений ртути в Уанкавелике. Акоста осмотрел бесчисленные socavones (шахтные ямы), уделяя пристальное внимание условиям труда и проживания работников, подробно расспрашивал о финансовом вознаграждении, которое получали шахтеры, и даже интересовался местным климатом. Он знал, что ртутные копи Уанкавелики являются важным подспорьем для добычи серебра в отдаленном городке Потоси, и не преминул также побывать и во втором поселении. Он нашел два повода для жалоб: во‑первых, платили шахтерам недопустимо мало, а во‑вторых, индейцы пребывали в отчуждении, физическом и духовном, что, несомненно, должно было тревожить всякого истинного христианина.
