Великая Испанская империя - [112]
В марте следующего года неугомонный Сальседо провел искусную операцию против укрепления Лин Фуня в окрестностях Манилы, выступив двумя крупными и шестью малыми кораблями. Началась долгая осада. Пока та продолжалась, китайцы направили на Филиппины официальное посольство во главе с сановником императорского двора Ваном Ваньгоа, а испанский губернатор пообещал изловить и передать китайцам пирата Лин Фуня, живым или мертвым. Ван увез обратно в Китай небольшую делегацию испанцев, которым поручили создать торговый анклав на побережье Фуцзяня, сопоставимый с тем, какой португальцы основали в Макао. Новую колонию должны были возглавить два августинца, фра Мартин де Рада и фра Херонимо де Марин, с первым из которых мы уже не раз сталкивались>‹‹685››, а второй только что прибыл из Новой Испании; возможно, этот Марин был внуком родившегося в Генуе капитана в отряде Кортеса, Луиса де Марина (Марини). Двух монахов сопровождала горстка испанских солдат под командованием соратника Легаспи, астурийца Мигеля де Луарки, энкомьендеро Отона на севере Лусона. С ним был и Педро де Сармьенто, также энкомьендеро из Отона. (Луарка имел крупную энкомьенду с 1600 туземцами, а у Сармьенто трудилось 300 человек>‹‹686››.)
Эта первая испанская экспедиция в Китай отправилась из Манилы 12 июня 1575 года и была поистине удивительным по дерзости предприятием. Некоторые из тех, кто находился на борту кораблей, считали, что им суждено превзойти величайшие достижения Кортеса и Писарро в Новой Испании и Перу. Коммерческие соображения также имели немаловажное значение. План состоял в том, что «светским» участникам экспедиции, в том числе Луарке и Сармьенто, предстояло вскоре вернуться в Манилу. Монахи же, преданные своей миссионерской деятельности, должны постараться обеспечить собственную безопасность, отправившись в Ханчжоу, где их встретит китайское войско и где они попытаются попасть на прием к императору>‹‹687››.
Семнадцатого июля испанская экспедиция достигла Фучжоу, где европейцев принял наместник Линь Яоху. Наместник направил императору в Пекине просьбу фра Рады и фра Марина относительно разрешения остаться в Китае, дабы проповедовать христианство и изучать местный язык. Пока же он предложил монахам вернуться в Манилу и там дожидаться решения императора. Если владыка Поднебесной согласится, Линь обещал прислать за святыми отцами корабль>‹‹688››.
На самом деле китайцы уже выразили готовность передать испанцам остров, с которого был виден Тайвань, в бухте Амой — или даже позволить европейцам обосноваться на материке, как только будет схвачен пират Лин Фунь, поскольку этот пират наносил китайцам урон ничуть не меньший, нежели испанцам. В итоге испанский военный отряд возвратился в Манилу.
Однако разгромить Лин Фуня оказалось намного труднее, чем предполагали испанские миссионеры. Тот сумел ускользнуть из своего укрепления на реке в августе 1575 года, по-видимому, с помощью филиппинцев, которые доставили ему древесину для постройки джонок. Нисколько не помогал наладить отношения и новый исполняющий обязанности губернатора Филиппин (после внезапной кончины Лабесариса) доктор Франсиско де Санде Пикон, ставленник Хуана де Овандо, нынешнего главы совета по делам Индий. Он отличался отсутствием дипломатического такта и не желал надлежащим образом отвечать на китайские любезности.
Впрочем, быстро выяснилось, что Санде наделен неоспоримыми достоинствами. Он изучал юриспруденцию в университете Саламанки и был прокурором, а также судил уголовные дела в Новой Испании, где насаждал суровое правосудие (с которым довелось свести близкое знакомство сыновьям Кортеса и их друзьям)>‹‹689››. На Филиппинах Санде освоился достаточно скоро и, после нескольких начальных ошибок, стал управлять осмотрительно, деловито и мудро. Пять лет его правления в Маниле оказались периодом объединения, причем он сердечно приветствовал на островах первого францисканца (его собственный брат был францисканцем в Гватемале) и командовал военными экспедициями на побережья островов Джоло и Минданао. Инструкции Санде включали в себя условие «наладить и укрепить отношения с китайским населением и убедить оное в искренности веры Королевства Испания»>‹‹690››.
Макао к тому времени успел превратиться в новое португальское поселение, подчиненное далекому Гоа. Предложения Китаю со стороны Испании во многом были аналогичны договоренностям, которых достигла Португалия в отношении Макао
