Великая английская революция в портретах ее деятелей - [142]

Так закончилось это полное драматизма «мирное» восстание сельского плебса против системы лендлордизма. Выступив против земельной монополии лендлордов под знаменем борьбы за действительную свободу простого люда, Уинстенли предпринял попытку противопоставить миру алчности и угнетения, пусть в миниатюре, «царство справедливости», хотя последнее было воздвигнуто всего лишь на клочке пустоши в несколько акров. Так полагал Уинстенли. Разумеется, выступление диггеров было с самого начала осуждено на неудачу. И дело не только в их малочисленности, но и в самой форме их восстания. Как был убежден Уинстенли, диггерам не было необходимости прибегать к силе даже в целях самозащиты: «То, что силой воздвигнуто, силой будет разрушено». Справедливость в ней не нуждается. Она торжествует с помощью оружия духовного. Правда победит любовью!

Выше уже были изложены религиозно-философские предпосылки этой тактики, которая при всей кажущейся наивности и фатальности тем не менее в тех условиях и при том соотношении сил имела одно несомненное преимущество — она определенным образом сковывала подавляющую силу врагов. Именно благодаря этой тактике горстка диггеров продержалась на холме Св. Георгия почти целый год, бросая открытый вызов режиму индепендентской Республики, — срок при такой тактике фантастический. Нужно ли более очевидное доказательство этой истины, чем судьба майского вооруженного восстания солдат под знаменем левеллеров (1649 г.)?

В своем «прощальном слове», именуемом «Смиренная просьба к служителям обоих (Оксфордского и Кембриджского) университетов», Уинстенли, признавая по существу неудачу возглавляемого им движения, вместе с тем утверждал, что цели его имеют непреходящее значение — они непобедимы. Уинстенли ни в малейшей степени не переоценивал историческое значение выступления диггеров, когда он утверждал, что борьба бедного люда против манориальных лордов из-за общинных земель — «величайшая из контроверз, которые имели место (в Англии) за последние 600 лет».

Тем самым он отчетливо поставил движение диггеров в связь с многовековой борьбой английского крестьянства за свободное от власти лендлордов землепользование. Следовательно, смысл движения диггеров он сам истолковал как борьбу за аграрный переворот в пользу тех, кто трудится на земле. Наконец, то, что Республика 1649 года выступила на стороне лендлордов против диггеров, Уинстенли расценил как предательство дела, во имя которого общины Англии вели гражданские войны против короля и его приверженцев. И он предупреждал, что, выступив против диггеров, Республика бросилась в объятия своих заклятых врагов — роялистов. «Мы знаем, — писал он, — что Англия не может быть свободной республикой, если только бедные общины не получат свободного доступа и пользования землей». Ибо, хотя монархия объявлена несуществующей, уничтожение королевской власти невозможно до тех пор, пока она оставлена в руках манориальных лордов. Это было по сути самое серьезное предупреждение Республике о грозящей ей опасности — оттолкнув от себя бедные общины, она лишается оплота, и ее падение станет неминуемым: «Англия, берегись, ты в опасности оказаться под нормандской властью в еще большей мере (чем прежде), хотя ты и свергла короля… хотя парламент и уничтожил монархию… тем не менее… армия Завоевателя начала снова поднимать голову». Сохранение власти лендлордов предсказывает неминуемое падение этой Республики.

И тем не менее Уинстенли в отличие от Лильберна, понимая не хуже его всю меру антинародной политики Республики, не колебался в вопросе, с кем ему по пути: с монархией или с Республикой? Недавно обнаруженный неизвестный памфлет Уинстенли [161] «Английский дух… раскрытый, или Побуждение взять на себя обязательство» если и расширил в чем-то наши представления об Уинстенли как о мыслителе-революционере, то только постольку, поскольку это относится к его политическим воззрениям. Хотя точная датировка этого памфлета оказалась невозможной (вероятнее всего он был опубликован ранней весной 1650 г.), Уинстенли в нем выступает на стороне существующей Республики, рассматривая республиканский режим как единственную оставшуюся еще надежду на улучшение положения народных низов.

Призывая поддержать «новое обязательство» (своего рода присягу на верность Республике), Уинстенли отдавал себе отчет в том, что сохранение республиканского правления является предпосылкой хотя бы самой возможности устно и печатно привлекать внимание властей к положению бедных, не говоря уже об ожидании мер, направленных на его улучшение. Правда, в последовавшем затем памфлете «Огонь в буше» [162] (1650 г.), опубликованном, по-видимому, вскоре после трагического исхода социального эксперимента на холме Св. Георгия, Уинстенли бескомпромиссно изобличает Республику в предательстве, достигая, казалось бы, вершины в публичной критике новых распорядителей жизни в стране.

«Вы, угнетающие власти, полагающие, что на вас почило божье благословение, так как вы заняли кресла в правительстве, из которых изгнаны прежние тираны… вы, претендовавшие на то, чтобы быть спасителями народа… оказались лишь служителями своей собственной корысти… не обращая внимания на стоны бедных, воистину вы неминуемо испытаете в свою очередь падение (Overturning)».