Величья нашего заря. Том 2. Пусть консулы будут бдительны - [95]

Фёст поймал себя на том, что сейчас уподобился деятелям сталинского, и не только сталинского времени, с глубоким подозрением относившимся ко всем, кто «был в плену, на оккупированной территории, за границей». Причём не важно, по какой причине человек за этой границей побывал, в качестве эмигранта или в служебной командировке по линии даже и самого НКВД. Штирлица вон тоже после войны посадили, может быть, даже и правильно. Мало ли, что ты там какие-то задания руководства выполнил, главное – ты двадцать лет в РСХА работал, до штандартенфюрера дослужился, то есть, по сути, фашист похуже какого-нибудь полицая с тремя классами образования.

И не в том дело, что Ляхов подозревал старшего товарища в каких-то неблаговидных деяниях или интригах – ему просто хотелось знать о нём как можно больше, в том числе и об «обратной стороне Луны».

И вот теперь вроде Дмитрий Сергеевич решил тряхнуть стариной, лично поучаствовать в новом непростом деле. Как раз ему по уму и характеру. Никому при этом до конца не раскрыв своих планов.

Вообще открытие Фёста, подкреплённое полученной из Замка подробной и точной информацией, – именины сердца для конспирологов всех мастей, если бы они о нём узнали, конечно. Оно отвечало запросам и теоретическим построениям кого угодно – поклонников теории заговора «сионских мудрецов», адептов возрождения ордена розенкрейцеров или тамплиеров, и более рациональных сторонников абстрактно понимаемой, воплощающей все непознанные нюансы политической истории «мировой закулисы».

Даже коммунисты обрадовались бы, получив подтверждение марксистско-ленинской теории об империализме, как высшей стадии капитализма, загнивающего, катящегося в пропасть и так далее. Но, самое интересное – так оно и было на самом деле. То есть вся деятельность организации господина Сарториуса, представлявшей (наряду с «Хантер-клубом») ещё как минимум два тайных нервных узла пресловутой, существующей в разных видах чуть ли не от начала времён «Системы» (глиняные таблички с докладными её агентов найдены даже при раскопках таинственного города Ур), была развёрнутым ответом на вопрос: «А что делать дальше?» И каждая историческая эпоха, каждый фазовый переход приносили на него новый ответ.

В шестидесятые годы у думающих студентов, успевших на первом-втором курсах овладеть основами диалектики, был очень в ходу вопросик, позволявший капитально отвлечь преподавателей от темы очередного семинара: «А что будет после коммунизма?» Вопрос, инспирированный не какими-нибудь «западными голосами», а лично Никитой Сергеевичем, только что объявившим дату наступления означенной формации, как бы и окончательной, поскольку о каких-то других только Ефремов смутно намекал в «Туманности Андромеды». Так что тогдашние советские студенты, хоть и валяли дурака, но сильно предвосхитили господина Фукуяму с его «Концом истории».

С коммунизмом разрешилось как-то само собой, остался империализм, и вопрос теперь касался уже его исторической судьбы.

Любой нормальный человек, наделённый мыслительными способностями, знанием мировой истории и умением строить силлогизмы и находить аналогии, отлично представлял, что и без всяких коммунистов крах «последней эксплуататорской формации» неизбежен, как солдатский дембель. Смешно же представить, что так и будут столетие за столетием бегать по кругу, как карусельные лошадки, «ежедневно и ежечасно», как писал товарищ Ленин, «порождая капитализм». Темпы исторического прогресса, как известно, всё ускоряются, словно бы сами по себе, и столько времени, как первобытно-общинному или рабовладельческому строю, капитализму никто не даст. Что-нибудь с ним обязательно случится, причём, судя по множеству признаков, в самое ближайшее время.

Произойдёт ли на очередном витке диалектической спирали новая социалистическая революцию, теперь, в полном соответствии с теорией, не в отсталой аграрно-феодальной России, а в самых передовых странах Запада? Возникнет ли новая, непредставимая сегодня даже фантастами формация? Или, как многие предсказывают, мир таки опрокинется в пучину новых «тёмных веков»?

Люди из команды Сарториуса, сами или с чьей-то помощью заблаговременно, как им казалось, нашли ответ на вопрос, чем почти сравнялись на данном историческом этапе с незаслуженно, в общем-то, охаянными Марксом и Энгельсом и их «историческим материализмом».

Как писал философ-марксист Дж. Кьеза: «Эти «хозяева Вселенной», владельцы международной финансовой структуры имеют не только богатства, но и власть. Деньги, которые они напечатали – 200 триллионов долларов, – ничем не обеспечены, это пустышки. Эти властители живут на высочайших этажах большой башни, у них обзор, оттуда они видят, наблюдают лучше, чем мы».

Всё правильно написал философ, только сам не осмелился или не сумел заглянуть ещё дальше, чем позволяла ему его парадигма, поскольку дальше решил, что: «Эти люди видят, что наступает гигантский кризис. Ищут выход. Но у них нет стратегии, нет понятия, а как строить мир? Сегодня мы живём в полном хаосе».

А вот умнейшие из «хозяев» попробовали, сразу уподобившись первооткрывателям «исторического материализма». Они тоже нашли устраивавший их выход из абсолютного тупика, куда непременно вёл, по всем теоретическим выкладкам, нынешний, да и любой из возможных вариантов капитализма. Идея какого угодно «нового социализма» вызывала у них естественное, как к каннибализму или инцесту, отвращение. Мысль о пресловутом «равенстве», даже хотя бы только перед законом, а уж тем более «социальной справедливости» – это же ересь и извращение всех основ мироустройства. Если бы бог (боги) любой из религий захотели сделать людей равными, они так и поступили бы с самого начала, избавив человечество от истории, литературы, вообще культуры. То есть даже пресловутая размолвка Каина с Авелем не могла бы случиться в случае «равенства» двух братьев, что в глазах друг друга, что перед богом.