Величие и падение Рима. Том 2. Юлий Цезарь - [96]
Пришедшие из Испании в начале 45 года известия только увеличили общее беспокойство. Обдумывая завоевание Парфии, Цезарь так плохо подготовился к испанской войне, что в начале ее, как это было и во время войны с Верцингеторигом, и во время первой испанской кампании, и во время кампании в Эпире, его солдаты страдали от голода.[813]
Неожиданное и странное событие на некоторое время отвлекло от испанской войны внимание высшего римского общества. Брут развелся с дочерью Аппия Клавдия и женился на Порции, дочери Катона и вдове М. Бибула,[814]товарища Цезаря по консульству, адмирала, умершего во время эпирской войны. Аристократ древнего рода, страстный любитель искусства, литературы и философии, Брут был одним из тех любимцев судьбы, которые приобретают всеобщее уважение, ничего для этого не делая. Обладавший некоторыми добродетелями, довольно редкими в высшем обществе, — воздержанностью, чистотой, самообладанием, презрением к вульгарному честолюбию, — он умел не только заставлять прощать себе мелкие недостатки, как, например, ростовщичество, которым занимался в Киликии, но и заставлял всех, даже Цезаря, удивляться себе как чуду воли и энергии.[815]Потому ему добровольно предлагали то, что другие могли получить только ценой больших усилий, и невозможное для всех ему удавалось легко. Он сражался на стороне Помпея, однако Цезарь ради Сервилии осыпал его почестями. Он стал одним из самых выдающихся членов аристократической цезарианской партии, но это не препятствовало Цицерону и самым выдающимся помпеянцам оставаться его большими друзьями. И вот он объявляет о своем браке с прекрасной вдовой, отец и первый муж которой были самыми ожесточенными врагами диктатора! Весь Рим спрашивал себя: что означает этот брак? Станет ли Брут теперь враждебен новому правительству Цезаря? Или последний примирится со своими прежними противниками? Сервилия, боявшаяся, чтобы этот брак не лишил сына расположения диктатора, старалась помешать женитьбе; Цицерон благоразумно держался в стороне, но это было напрасно. Без сомнения, здесь дело шло о проснувшейся через много лет взаимной симпатии двоюродных брата и сестры. Брут, однако, не намеревался порывать с Цезарем и, вероятно, в надежде получить прощение за свой брак, написал памфлет в защиту диктатора, бывший ответом на обвинение его в убийстве Марцелла.
Цезарь и на этот раз победоносно окончил испанскую войну, но перенес при этом затруднения и опасности, которых не ожидали. Сам он несколько раз был болен и вел операции с такой усталостью, что при Мунде 17 марта 45 года едва не был разбит и взят в плен. Победа не была поэтому такой блестящей, как другие: диктатору не удалось уничтожить всех своих врагов, и если погибли Гней Помпей и Лабиен, то Сексту Помпею удалось бежать на север. Однако молодой Секст не казался Цезарю опасным противником, и, оставив своим генералам заботу о его преследовании, он решил вернуться в Италию, где известие о битве при Мунде и о его возвращении вызвало очень сильное волнение.
Решительный момент приближался. Междоусобная война была окончена битвой при Мунде; по мнению высших классов, более не могло быть никакого предлога для продления диктатуры. Хотели, наконец, узнать, намерен ли Цезарь управлять своей родиной как тиран или же он даст ей свободу. К несчастью, левое крыло цезарианцев тотчас же воспользовалось победой, чтобы предложить новые полномочия для своего лидера, которые были тотчас же утверждены. Цезарю преподнесли титул imperator как наследственное praenomen; он назначался консулом на десять лет и получал право предлагать кандидатов на эдильство и трибунат.[816]В то же время Бальб и Огагай, желая доставить удовольствие Цезарю и произвести впечатление на общество, предложили всем влиятельным лицам Рима отправиться ему навстречу, чтобы оказать почести и сопровождать его в столицу. Было ясно, если только его сторонники не шли дальше его намерений, что Цезарь стремится к верховной и абсолютной власти. Рассуждали, сомневались, надеялись, с нетерпением ожидали прибытия Цезаря, который, напротив, не торопился. Он сперва задержался в Испании, где занялся устройством римских колоний в Гиспале,[817]Новом Карфагене,[818]Тарраконе,[819]конфискуя часть их территорий и поселяя там известное количество своих солдат, которых отправлял в отставку. Он задержался затем в Нарбонской Галлии, где оставил одного из своих друзей, оказавшего ему большие услуги во время александрийской войны, Гая Клавдия Нерона, поручив ему раздать ветеранам десятого легиона земли в окрестностях Нарбоны, а ветеранам шестого легиона — в окрестностях Арелата (совр. Arles).
