Величайшие врачеватели России. Летопись исторических медицинских открытий - [17]

И ведь Европа вслед за Англией отдала приоритет именно Дженнеру – хотя книга Димсдейла, которая издавалась не только в Англии, но и в Цюрихе, в Лейпциге, не могла не привлечь внимания европейских медиков.

Вероятнее всего, Димсдейл (умерший в 1800 году в возрасте восьмидесяти девяти лет) оказался не из тех, кто с пеной у рта готов отстаивать свой приоритет. Не тот был человек, стоял выше этого – и те же мысли, должно быть, передал сыну. Ну, а Дженнер просто-напросто очень удачно пропиарился – известно множество подобных примеров, и не только в медицине…

Я так подробно рассказал эту старую историю, единственный раз отступив от главной цели книги – повествования о русских медиках, исключительно для того, чтобы напомнить, какой страшной угрозой была в свое время подзабытая ныне оспа. И, конечно, для того, чтобы рассказать о роли, которую сыграла Екатерина Великая в истории русской медицины – всерьез подвергая себя и сына смертельному риску, без преувеличений. И стала, опять-таки без натяжек, предшественницей тех врачей, что ставили эксперименты на себе самих, умышленно себя заражая возбудителями опаснейших болезней (разговор о них впереди).

Ну а теперь, более не отвлекаясь на иностранные дела, перейдем к обстоятельному рассказу о знаменитых русских медиках.

Глава четвертая Первый «дохтур» всея Руси

При Петре I за границу для изучения медицины в тамошних университетах стали посылать молодых людей, но поначалу исключительно детей иностранцев (родившихся, правда, уже в России). Первым русским, поехавшим для этой цели за границу (и первым русским, получившим степень доктора медицины в Падуанском университете) стал Петр Васильевич Постников (1666–1710).

Жил-поживал в Москве во второй половине XVII века дьяк (должность по тем временам немалая) Посольского приказа Василий Тимофеевич Постников (очень часто его фамилия пишется и без буквы «т»). Человек далеко не простой, один из наиболее заметных дипломатов допетровской эпохи, весь образованный. С важными дипломатическими поручениями объездил всю Европу, побывал в Китае и в Турции, где участвовал в заключении серьезных международных договоров.

Естественно, этот человек, прекрасно знавший цену знаниям и образованию, должным образом позаботился о воспитании детей – самостоятельно обучил их нескольким иностранным языкам, а старшего, Петра, вдобавок определил в недавно открывшуюся Славяно-греко-латинскую академию – первое в России высшее учебное заведение, где впоследствии учились знаменитые поэты Кантемир и Ломоносов. Петр учился отлично, проявив недюжинные способности даже в изучении предметов, не входивших в обязательную программу обучения. Как отличного ученика в канун Рождества 1691 года академическое начальство именно его с несколькими соучениками отправило поздравить Патриарха всея Руси. О Рождестве Петр говорил с Патриархом на латыни, Патриарх остался доволен и не просто похвалил способного студента, но и наградил тремя золотыми.

Одновременно с занятиями в Академии Постников поступил в ученики к иностранному врачу Ивану Комнину (судя по фамилии, потомку выходцев из Византии). И благодаря знанию нескольких языков частенько бывал переводчиком у только что приехавших других иностранных врачей, не освоивших еще русского. Видя несомненную тягу способного юноши к медицине, Комнин ему и посоветовал отправиться изучать медицинское дело в Европу, конкретнее, в итальянскую Падую (он сам был доктором медицины тамошнего университета).

И Петр, выправив соответствующие разрешения, отправился в Италию, точнее, в Венецианскую республику (до создания единой Италии из разрозненных королевств, герцогств, республик и «вольных городов» оставалось еще более полутора столетий). Куда добрался лишь через два месяца – вполне нормальные сроки для того времени.

Падую Комнин ему присоветовал (и сам в свое время выбрал для обучения) не зря. Падуанский университет, основанный в 1222 году, очень долго был одним из лучших и престижных «вузов» Европы, располагал богатейшей библиотекой, где Постников просиживал сутками. Два года он успешно изучал анатомию, хирургию, фармакологию, прослушал и курс философии. Потом состоялся экзамен – весьма пристрастный: в Падуанском университете учили на совесть и к экзаменам подходили серьезно.

Все прошло отлично. Молодой московит приятно удивил строгих профессоров познаниями в медицине, иностранных языках (латыни, греческом, итальянском и французском), находчивостью в ответах и складностью речи. 9 августа 1694 года русский студент был признан доктором медицины и философии с правом преподавать эти науки и удостаивать ученых степеней.

Известно, что эта церемония происходила в университете крайне торжественно. Исторической точности ради следует упомянуть, что у Постникова был предшественник, почти соотечественник. Еще в 1515 году степень доктора медицины в Падуанском университете получил Георгий-Франциск Скорина. Как происходила церемония, мы знаем достоверно: один из магистров университетской коллегии зачитал многословное и витиеватое послание: «Мессер Франциск, сын покойного Луки Скарины из Полоцка, русский, был строго проэкзаменован и на этом специальном экзамене держал себя в высшей степени похвально и хорошо, повторяя названные пункты и отлично отвечая на сделанные ему возражения, что ответы его были одобрены всеми присутствующими докторами единогласно, и на этом основании он провозглашается почтеннейшим доктором в науках медицинских». Потом на Скорину надели черную шелковую мантию, на голову – четырехугольный докторский берет, опоясали черным кожаным поясом и в завершение надели на палец широкое серебряное кольцо – «перстень Гиппократа». Именно так выглядела «парадная форма» доктора.