Величайшие русские пророки, предсказатели, провидцы - [131]

Поведение Григория становится мало-помалу все более вызывающим, он корит сельских батюшек за скверное отправление церковных служб, «словно топором рубят», все активнее вмешивается в приходские дела. В 1903 году Григорий замыслил построить в селе Покровском новый храм. Но где взять деньги? Собственными деньгами на реализацию такого затратного «проекта» он не располагал, а когда на сельском сходе обнародовал свою идею, то был горячо поддержан… на словах. Денег односельчане не дали! Но напрасно посмеивались над ним втихомолку сельские священники, лучше Григория осведомленные о прижимистости своих прихожан, — они еще и отдаленно не представляли себе степень упорства Распутина. А последнего уже начали величать — хоть и незаслуженнно — «старцем». Старцами по праву называли людей, живших по монашескому уставу, в отшельничестве, в стороне от искушений и суеты мирской жизни. Сам Григорий назвал себя «божьим человеком», как и положено зваться опытному паломнику. Однако, если он слышал в свой адрес обращение «отец» и «старец», то не выказывал неудовольствия. Он хитро притворялся, что такое обращение связано исключительно с его зрелыми годами. Отсюда и родилась неразбериха с истинной датой его рождения. Распутин сознательно прибавляет себе годы: когда четыре, когда шесть. А ведь на момент появления в Петербурге ему не исполнилось и 34 лет. Отнюдь не «отец»! Он погибнет в 47 лет, хотя при жизни часто говорил, что ему уже за пятьдесят.

Напрасно радовались священники, напрасно тешились надеждой, что прихожане все поймут и увидят в Распутине пустого болтуна, все случилось не так, как они думали. Григорий неожиданно собрался в дорогу и с рублем в кармане покинул село. Но если некоторые сочли, что он от стыда подальше отправился в новое паломничество, то и это предположение было ошибочным — в 1904 году Распутин добирается до Санкт-Петербурга. Он, не пожелав отказаться от своего замысла и проявив завидное упорство, решил найти в богатой столице государства российского средства на постройку церкви в родном селе.

«Приезжаю в Петербург. Все равно как слепой по дороге, так и я в Петербурге. Пришел первое в Александро-Невскую лавру поклониться мощам и за крыльцом у меня большой мешок с черным бельем. Отслужил молебен сиротский за 3 копейки и 2 копейки на свечку. Выхожу из Александро-Невской лавры, спрашиваю некоего епископа Духовной академии Сергия. Полиция подошла, «какой ты есть епископу друг, ты хулиган, приятель». По милости Божией пробежал задними воротами, разыскал швейцара с помощью привратников. Швейцар оказал мне милость, дав в шею; я стал перед ним на колени, он что-то особенное понял во мне и доложил епископу; епископ призвал меня, увидел и вот мы стали беседовать тогда».

Распутин понравился ректору Духовной академии отцу Сергию, будущему Патриарху Московскому и всея Руси, — он станет им в грозном 1943 году. Весть о набожном крестьянине, обладающем острым умом и добравшемся из самой Сибири, мгновенно разнеслась по Петербургу. При непосредственном участии отца Сергия Распутин получает возможность познакомиться со многими представителями высшего духовенства. Близкая к царской семье и хорошо знавшая Распутина фрейлина Анна Вырубова писала, что «святой отец Иоанн Кронштадтский встречал его и был глубоко тронут его покаянием», он считал Распутина «странником, имеющим дар молитвы». Григорий удостаивается чести быть принятым самим митрополитом Петербургским Питиримом. Сибирский странник очаровал и митрополита, так что последний «не только звал его к себе обедать, но еще и сажал на почетное место рядом с собою». «Отец Сергий рассказывал мне о Петербурге, знакомил с улицами и прочим, а потом с Высокопоставленными, а там дошло и до Батюшки Царя, который оказал мне милость, понял меня и дал денег на храм, — вспоминал Распутин. — Я с радостью поехал домой и обратился к священникам о постройке нового храма. Враг же как ненавистник добрых дел, еще не успел я доехать, всех соблазнил. Я им оказываю помощь в постройке храма, а они ищут меня в пагубной ереси обвинить и такую чушь порют, даже нельзя высказать и на ум не придет. Вот сколь враг силен яму копать человеку и добрые дела в ничто ставить. Обвиняют меня как поборника самых низких и грязных сект, и архиерей всячески возстает».

История прямо-таки сказочная! Приехал в Петербург никому не ведомый Григорий Распутин и сразу же сподобился побеседовать с ректором Духовной академии. А после короткого разговора ректор проникается такой симпатией к простому мужику с «большим мешком черного белья», что тут же самолично ведет его на прогулку по Петербургу, показывает достопримечательности и знакомит с «Высокопоставленными». Очень впечатляюще! Тут вам и отец Иоанн Кронштадтский, и даже сам митрополит Питирим. А во время домашнего обеда Григорий сидит не в каком-нибудь дальнем углу стола, а усажен на почетное место. И совсем скоро Григорий уже лицезреет Царя. Фортуна так милостиво поворачивается к простому мужику, что и государь растроган чуть не до слез, а посему выкладывает от щедрот своих пять тысяч ассигнациями со словами: бери, Григорий, строй церковь!