Величайшее морское сражение Первой Мировой. Ютландский бой - [43]
В этот период лишь в «Колоссус» попали 2 снаряда с кораблей 1-й Разведывательной группы.
Гибелью «Инвинзибла» завершалась первая фаза столкновения главных сил двух противоборствующих флотов. Снова англичане понесли тяжелые потери, но теперь они занимали исключительно выгодное тактическое положение, о котором можно было только мечтать. Немцы приписывают это слишком горячему желанию германских адмиралов сразиться с противником после столь долгого и бесплодного ожидания. Настал, дескать, заветный Der Tag! И теперь, установив контакт с неприятелем, Шеер был полон желания любой ценой удержать его, иначе он не преследовал бы линейные крейсера Битти столь упорно. Иначе, мол, он следовал бы на север в походном порядке и снизив скорость, тогда германский авангард не оказался бы внутри дуги британских линкоров, не имея никакой поддержки.
Вообще, судя по всему, штаб Шеера занимался гаданием на кофейной гуще: как долго им еще придется гнаться за британскими линейными крейсерами? И не попадает ли в результате германский линейный флот под ночные атаки британских эсминцев? Сам Шеер старается умолчать об этом, что вполне понятно, ведь занимался он делом, заведомо обреченным на провал. Гнаться за кем-то, имея в виде кандалов на ногах броненосцы адмирала Мауве, вообще занятие неблагодарное. К тому же большинство схем изображает маневрирование германского флота в идеализированном виде, как единого целого, но практически весь бой 2-я эскадра линкоров следовала самостоятельно, ее отрыв от главных сил Шеера временами доходил до нескольких миль.
В общем, к 18.30 Шеер так и не решил, что ему следует делать. К этому моменту 1-я эскадра линкоров вместе с флагманским «Фридрихом дер Гроссе» вела огонь по «Уорспайту», 3-я эскадра линкоров добивала «Дифенс» и «Уорриор», а линейные крейсера спасались, кто как может. Именно в этот момент Шеер получил радиограмму от командира 5-й флотилии миноносцев. Они выудили из воды нескольких человек экипажа «Номада», и только сейчас Шеер узнал, что столкнулся с главными силами Гранд Флита. Через пару минут он получил видимое доказательство этих сведений – весь северный горизонт опоясался непрерывной линией вспышек, для германского командующего это стало настоящим шоком.
Еще больше ухудшало его положение то, что германский флот слишком растянулся, как я уже упоминал. 22 германских линкора вытянулись в колонну длиной около 9 миль, тогда как 24 линкора Гранд Флита расположились по дуге длиной менее 6 миль. Вдобавок ветер переменился, и сейчас пороховые газы и дым плыли в направлении британских кораблей, совершенно скрывая их из вида, тогда как немецкие корабли на фоне заката выделялись довольно отчетливо. Шеер не мог прорываться на запад к Скагерраку – этот путь был прегражден англичанами. Отход на юг тоже представлялся не слишком привлекательным, так как Гранд Флит, держась восточнее, мог расстреливать немцев почти безнаказанно.
Оставалось одно – как-то ухитриться повернуть флот на обратный курс. Поворот последовательно привел бы к полной катастрофе, поворот «все вдруг» был невозможен, так как германская линия была изогнута по дуге. Дело в том, что положение немецкого флота ухудшалось буквально с каждой минутой. Линейные крейсера Хиппера уже начали беспорядочный отход на юг, теперь не выдержали огня англичан и линкоры Бенке. «Кёниг» повернул следом за Хиппером, остальные корабли V дивизии, беспорядочно отстреливаясь, последовали за флагманом на юго-восток. А вот VI дивизия по-прежнему шла на восток. 2-я эскадра линкоров направлялась на северо-восток. К счастью, немцы практиковали альтернативный маневр – Gefechtskertwendung, – при котором первым поворачивал концевой корабль, а остальные клали руль, как только видели, что задний мателот начал поворачивать. (Интересно отметить, что Джеллико высказывался категорически против поворота «все вдруг», он предпочитал поворот подивизионно. В этом случае одновременно поворачивали командиры дивизий, а их корабли поворачивали последовательно, хотя это приводило к временному прекращению огня.) Поняв, что Джеллико поставил его в тактически невыгодное положение, Шеер приказал в 18.33 выполнить «боевой разворот» вправо под прикрытием дымзавесы эсминцев и выстроить кильватерную колонну на обратном курсе. Самое странное, что он отнюдь не считал свое положение критическим. Во всяком случае, в одном из писем после войны он утверждал:
«По ходу боя командир не может получить по-настоящему четкую картину, особенно на большом расстоянии. Он действует и воспринимает все на основе своих впечатлений. Когда смотришь на карты, сделанные позднее, может показаться, что мы считали наше положение критическим. В действительности так не было. Мы находились под впечатлением потрясающей эффективности нашей стрельбы».
Во время учений, при удовлетворительной видимости, маневр Gefechtskertwendung не представлялся чем-то невыполнимым. Но в бою, под огнем противника, в клубах дыма… Немецкие историки стремятся представить этот поворот, как выполненный безукоризненно. На самом деле можно сказать, что он завершился для немцев благополучно, хотя при исполнении началась некоторая суматоха.
