Вектор атаки - [93]

– Это море? – задохнувшись от восторга, спросила Дези.

– Река, – не оборачиваясь ответил доктор Тенебра. – Она называется Эйренис. Собственно, то, что вы видите – речная дельта: здесь Эйренис впадает в Жемчужное море. Конечно, никакого сравнения с дельтой Амазонки, не говоря уже о Волге. Все намного компактнее, я бы даже сказал: камернее. Но все равно впечатляет, не так ли?

– А это что там – птицы? – спросила Дези, указывая на недвижно парящие над водой темные лоскутки.

– Здесь не Земля, и здесь нет птиц, – сказал доктор Тенебра. – Это эмпластроны. С некоторой натяжкой можно считать их разновидностью хищных растений.

– На кого они охотятся?

Доктор Тенебра обернулся. На его жестком лице внезапно появилась улыбка.

– Если вы подплывете туда на катере, – сказал он, – эмпластроны станут охотиться на катер. Отсюда они кажутся маленькими птичками, но на самом деле это громадные штуковины. Все, что меньше пяти метров в любом измерении, не существует для их фоторецепторов.

С веранды открывался замечательный вид на реку и прибрежную рощу. Доктор Тенебра убрал со стола рабочие материалы – стопку записей на простой бумаге, придавленную корявыми обрубками дерева со следами чьих-то мощных резцов, смел ладонью на пол труху, отогнал ногой выскочившего из норки в стене робота-уборщика, белой крыски с черными шашечками на спине.

– Пиво? Вино? – спросил он нормальным голосом, только очень скрипучим, как рассохшаяся дверь. Похоже, именно это обстоятельство вынуждало его экономить фонетические усилия на публике.

– На ваше усмотрение, коллега, лишь бы холодное.

– Так что привело вас сюда, доктор Кратов?

– Например, пигрины…

Шум воды вплетался в разговор самостоятельным собеседником – спокойно и настойчиво. Дези, извинившись, взяла свой бокал с легким, почти бесцветным вином – вино было местное и, вполне возможно, домашнего изготовления, – передвинула кресло к самым перилам в дальний угол веранды и устроилась там, по своему обыкновению, с ногами. «Забудьте про меня». И про нее тотчас же забыли. Она умела этого добиваться. А еще она умела убедить самое себя в том, чего быть на самом деле не может. Ну вот, например… От речной глади отделился узкий блестящий язык чистой воды, легко преодолел расстояние до веранды… перехлестнул через порожек, змейкой обвился вокруг ножек кресла, где умостилась Дези, успокоился и притих, как наигравшийся щенок… Дези свесила пятку – вода вспучилась и прянула навстречу. «А вот и не достанешь!» Она часто развлекала себя в детстве таким способом. Никто не обращал внимания на эти игры, словно и не происходило ничего особенного. Так было и сейчас. Двое громадных мужчин сидели друг напротив друга за столом и вели странную, уклончивую беседу. Поединок, участники которого старательно делают вид, будто им безразличен результат.

– Вас действительно интересуют пигрины, мой друг? – спросил Алекс Тенебра.

– Честно? – засмеялся Кратов. – Я узнал это слово с час тому назад. И до сих пор не уверен, что правильно понимаю его значение. Пигрины – это что-то вроде наших бобров?

– На Сиринге нет млекопитающих. Нет, и не может быть, потому что Сиринга – это не Земля, и эволюция здесь идет по другим законам.

– Согласен, я упрощаю. Пигрины – это животные, которые одинаково комфортно чувствуют себя в воде и на суше. У них водоотталкивающий мех, который к тому же мило смотрелся бы на плечах модниц. Сейчас вы скажете, что это не мех. – Тенебра покивал, усмехнувшись. – Пигрины строят свои жилища из толстых стеблей прибрежных растений, которые срезают своими мощными челюстями… что еще?

– Вы неплохо подготовились, мой друг. Прошлой осенью со мной пытался беседовать репортер какого-то молодежного медиаканала. Он полагал, что пигрины похожи на свиней.

– Хорошо хоть не спутал с пингвинами. Вероятно, юноша произвел это название от английского «pig». А я немного владею магиотским новолатом. Одна моя добрая знакомая постоянно жалуется в своих редких, увы, посланиях: «Пигриция[20] одолела… ничего неохота делать…»

– Я слыхал, Магия – довольно унылый мирок. Посоветуйте ей сменить обстановку. Например, на наш Берег Русалок. Я подыщу ей занятие по душе, и она сама не заметит, как излечится от лени.

– Не думаю, что она согласится. Это простое женское кокетство. На самом деле моя знакомая – очень энергичная и занятая особа. Да вы, наверное, о ней слыхали – Озма.

– Вы знакомы с Озмой?! – спросил доктор Тенебра уважительно.

– Горжусь этим знакомством и даже афиширую на каждом шагу. В надежде, что оно сообщит мне значимость в глазах собеседника.

– И как? Удачно?

– С переменным успехом.

– Ведь она, кажется, постоянно проживает на Эллемаре?

– Едва ли. Она вообще мало где задерживается подолгу. Хотя в последнее время отдает явное предпочтение миру, упомянутому вами. Между прочим, Светлые Эхайны на своем языке, эххэге, называют планету-метрополию «Эхлиамар». А вот на эхойлане, языке Красных Эхайнов, тут вы правы, оно произносится «Эллемар». В официальных источниках Федерации, насколько мне известно, используется первый вариант, хотя ваш не в пример благозвучнее.

– Ну, возможно… В конце концов, я не лингвист, а биолог. А вы, мой друг, для репортера изрядно осведомлены в эхайнских реалиях.