Вектор атаки - [104]
…Рядовой Юлфедкерк боком выскочил откуда-то из подсобки, непривычно быстрый, собранный, как хорошо налаженная машина, с неприятным хищным выражением на обычно туповатом лице, ладонью отмел оказавшегося на пути бармена, словно соломенную куклу, и вогнал пилигриму короткую серию полновесных, убойных разрядов из скерна точно в спину.
Враг на вес золота
Пилот и один из конвоиров остались внутри челнока, благоразумно укрывшись защитным полем и для подстраховки открыв бойницы. Посадочная площадка являла собой пятачок утрамбованной земли в окружении высоких жестких стеблей какой-то растительности неприятного ржавого цвета. Небо было затянуто сизыми тучами, напоминавшими провисшие бурдюки с дождевой водой. «Дальше пешком, яннарр т’гард», – буркнул шедший впереди конвоир и двинулся по едва различимой тропинке, раздвигая стебли стволом личного энергоразрядника (модель, помнится, называлась «Горний Гнев», или как-то в этом роде). Повышенная сила тяжести слегка пригибала к земле. Земля была влажная, скользила, пахла сыростью и гарью. Звуковой фон чужого мира был невыразителен и однообразен, как и в большинстве обитаемых, но неважно обжитых миров. Ветер в траве, далекое невнятное щелканье, словно кому-то по ту сторону зарослей отсыпали розог, да еще гулкое печальное уханье. Через сотню шагов ржавая трава кончилась, и за участком голого, изрытого глубокими следами каких-то раздвоенных копыт поля обнаружился внушительный шипастый плетень. Передний конвоир выстучал по наручному коммуникатору кодовую комбинацию, и часть плетня шустро сдвинулась, открывая тайный проход шириной как раз в одного эхайна.
Поселок состоял из десятка вросших в землю хижин, сложенных из грубого камня и обмазанных для прочности и непродуваемости серой глиной. У доброй половины строений отсутствовала крыша, вместо нее на уродливые низкие стены навалены были сверху бесформенные шапки знакомого уже ржавого сена. Некоторые жилища обнесены были невысокими изгородями из колючки, призванными не столько воспрепятствовать нежелательному проникновению, сколько обозначить личное пространство, на какое претендовала персона, в нем обитавшая. Вместо окон были узкие, в два кулака, темные амбразуры. Разило болотной сыростью и тухлятиной, да еще внезапный порыв ветра временами доносил откуда-то запах паленого мяса. Ни единого звука, ни движения. Убожество и запустение. «Зачем мы здесь? – смятенно подумал Кратов. – Наверное, здесь давно никто не живет. Как тут можно жить?..» И тут же заметил аборигена, сидевшего перед входом в одну из хибар на замшелом бревне, такого же серого и неопрятного, как и все вокруг. Абориген был в ветхом мундире без знаков различий, в грязно-желтых арестантских брюках и босиком. Между безвольно скрюченных пальцев тлела самокрутка. Костистое, лишенное возраста лицо не выразило никаких чувств при виде нежданных гостей. Один из конвоиров гаркнул что-то угрожающее: не то велел убираться, не то спросил, как пройти. Эхайн не ответил, даже не пошевелился. Погруженному в замкнутый, возможно – огороженный той же колючкой мирок собственных мыслей, ему было безразлично все, что происходило за его пределами.
Оттоптав еще сотню шагов по узкой тропинке, процессия остановилась. На лысом, словно каска, угоре обнаружились несколько строений, которые с известным допущением могли называться домами. Стены были ровные, крыши высокие; у некоторых даже имелись застекленные окна. Изгороди здесь были повыше, и огораживали они пространство пошире. Должно быть, хозяева этих строений пользовались серьезным авторитетом у поселенцев. Но, как видно, не у визитеров из администрации. Передний конвоир свирепо выпятил челюсть и пинком распахнул калитку, едва не сорвав ее с петель. Перебросил разрядник на грудь и лютым зверем попер через поросший рыжей травкой дворик.
– Стоп, стоп! – вмешался Кратов. – Дальше я сам.
Конвоир остановился в нерешительности.
– Вы уверены, яннарр?..
– Абсолютно.
Эхайны сгрудились в кружок и коротко посовещались. Очевидно, никому не хотелось огрести неприятностей от Директората колоний и уж тем более от спецслужб.
