Вексельное право - [22]
– Слава богу, наконец-то дошло!.. А я покупаю это высокопробное золото и делаю из него людям зубы, и они сверкают зубами, потому что ничем иным блеснуть не могут: ни умом, ни общественным положением… И не вздумайте где-нибудь обмолвиться в своих подозрениях: я человек семейный, у меня самого есть дочь на выданье, и я, сгоряча, вам челюсть сверну, не посмотрю, что вы милицейский чин или как там… Написали свою филькину грамоту? Давайте подпишу…
– Не нужно, обойдусь… А насчет челюсти – у вас ведь тоже их две… До свидания.
У толстяка сразу настроение улучшилось. Рассмеялся:
– Молодец! Ладно, извините старика за резкость… Уж больно обидно: я и Сонька Кружилина! Что я – «прапорщик юный, со взводом пехоты»…
Процитировав еще пару строчек из не успевшего потерять популярности романса, рождения девятьсот шестнадцатого года, зубодер пришел в полную благодушность.
– Пойдемте в столовую, молодой человек, выпьем водочки, а потом чайку. Вы мне с первого раза понравились; только откуда у вас эти гнусные предположения касательно кружилинской дочки?
От водки и от чая я отказался и на пороге, в дверях уже, ответил:
– Это откровение мне сделала лично мадам Кружилина.
Он остолбенел:
– Лизавета Петровна?..
– Она самая. – И я съязвил: – Матери всегда виднее…
Он схватился рукой за сердце, а я поспешил ретироваться…
Было несомненным, что слова Елизаветы Петровны – обычная «придумка» женщины, застигнутой врасплох наводящим вопросом, когда и подумать нет времени… Просто брякнула фамилию, пришедшую в голову.
Сидя вечером в кабинете, я суммировал впечатления дня. Итак, Кружилин действительно партизанский снабженец. И он же – антиквар, приторговывавший золотом… В этом, по временам нэпа, не было ничего преступного, но все же к личности эрудита охотоведения примешивался какой-то неприятный привкус…
Мадам Кружилина врет: и дочь и муж уехали не до, а после рокового выстрела. Почему?
Зачем было уезжать, а главное, почему мадам скрывает истину? Да и в чем же именно эта самая «истина»?..
Очень мне не хватало допросов отца и дочери Кружилиных… Пока что вызвал повестками Софьиных подружек, тех, что были на вечеринке-помолвке.
Пришли пять типичных «Олечек», средь них – ни одной комсомолки. Все щебетали на допросах одно и то же:
– У них была большая, настоящая любовь, знаете… Такая, как в романах пишут…
– Володя ее на руках носил…
– Он был очень добрый, как и тесть Володин, Евгений Александрович…
– Она даже в комсомол записалась из-за Андреева…
– Все уже приготовились к свадьбе, и вдруг такой страх!..
На вопрос о какой-либо ссоре, вспышке ревности, как сговорясь, отмахивались:
– Что вы?! Никогда Софья ничего об этом мне…
– Нет, нет, нет!.. Я же вам говорю: у них, как у Ромео и Джульетты, была такая безумная любовь!..
– Какая ревность? К кому?..
– Нет, ничего этого не было! Софья – моя задушевная подруга по гимназии. Она ничего от меня не скрывала – сказала бы…
«Задушевную» я стал особо тщательно «разматывать». Выяснились новые любопытные вещи: оказалось, что вспыльчивый и экзальтированно-отходчивый дантист Петр Петрович Гриневич знаком с семьей Кружилиных давно, уже лет десять, и еще оказалось, что в свое время Гриневич ухаживал… за Сонечкиной мамой, Елизаветой Петровной, потом отношения превратились в дружеские…
«Вот чертова баба!» – подумал я об интеллигентной даме. Зачем ей понадобилось «с больной головы – на здоровую»? И почему толстячок соврал, что знакомство с Кружилиным короткое, как заячий хвост? Я раздумывал, размышлял над этими ребусами, а Кружилины – отец и дочь – все гостили у кого-то в Энске, а время шло…
Подошло десятое августа – открытие летне-осенней охоты. Мы, охотники, – люди одержимые: когда подходит сакраментальная дата – самые волевые из нас отпускают тормоза «сдерживающих центров», как говорят медики.
Охота!.. И забыто все: работа, семья, нерешенные задачи, даже ее величество Любовь – отходит на задний план…
Охота, охота!..
Мое ружье было в ремонте у местного оружейного мастера Петра Павловича Русанца.
Тот задержал ремонт, и я вспомнил о вещдоке по делу Андреева, и хоть пользование вещественными доказательствами строго запрещено, но… охота – есть охота.
Нельзя же отказаться от охоты в день открытия, потому что ружье у тебя будет… чужое! Да и какое оно «вещественное доказательство»? «Вещественное доказательство – это доказательство преступления, а здесь – застрелился человек. Сам застрелился, а не его застрелили из «Голланда»; что же этот «Голланд» может доказывать? Что Володя Андреев сам застрелился?! – Давно знаем, что сам и что именно из этого ружья.
После недолгой мысленной драки со «сдерживающими центрами» я «отпустил тормоза».
Пошел в камеру хранения вещественных доказательств и выписал…
Вот оно опять передо мной: ружье-сказка, ружье – мечта охотника, вещь потрясающей красоты, где оружейная техника уже превратилась в искусство, где только отделка, гравировка и микроскопические рельефы отбирают у мастеров годы упорного труда… Потому и стоят эти шедевры эквивалентно тысячному дому, табуну породистых лошадей или стаду коров…
Рядом с двойной гравировкой завода: «
Зима 1920 года. Разгромом Директории адмирала Колчака отнюдь не закончилась война в Сибири. Великий край продолжал бурлить и плескать кровавой пеной междоусобиц. Новая власть многим сибирякам пришлась не по вкусу, и покатилась по городам и селам бунтовская волна – Барабинск, Николаев, Камень-на-Оби, Колывань, – грянула сибирская Вандея…«Сибирская Вандея» – одно из наиболее ярких и беспощадных в своей правде произведений бывшего чекиста и известного писателя Георгия Александровича Лосьева.
«В истории человечества героизм и подлость всегда шли на параллельных курсах, а где-то меж ними болтались обывательщина, трусость, бесхребетность. И всегда так получалось, что мечется-мечется трусливая душонка меж двух полюсов, и в конце концов притянет ее течением к низости, подлости».Широко известные произведения о борьбе чекистов и работников уголовного розыска против врагов Советского государства в годы нэпа.
Повесть «Принципиальность», основанная на документально-историческом материале и открывающая книгу Георгия Лосьева, рассказывает о чекистах-дзержинцах, которые в своей борьбе против врагов революции умели быть гуманными и справедливыми, карая только тех, кто действительно был опасен советской власти.«Рассказы народного следователя» уже известны по книге «Самоубийство Никодимова».
Красивая хозяйственная жена, муж-военный с белозубой улыбкой, очаровательная дочка – казалось бы, рецепт идеальной семьи. Но если бы все было так просто, журналистка Лола, которая прославилась на всю Италию репортажами о самых громких криминальных происшествиях страны, осталась бы без работы. Жена исчезла, муж безутешен, весь городок Черенова – от военной части до местного ночного клуба – переполнен жуткими слухами. Видимо, Лоле снова предстоит броситься в самую гущу событий, обходя конкурентов на поворотах.
Май 1899 года. В дождливый день к сыщику Мармеладову приходит звуковой мастер фирмы «Берлинер и Ко» с граммофонной пластинкой. Во время концерта Шаляпина он случайно записал подозрительный звук, который может означать лишь одно: где-то поблизости совершено жестокое преступление. Заинтригованный сыщик отправляется на поиски таинственного убийцы.
Молодая женщина, известный в сети блогер, однажды исчезла из своей квартиры. Какие обстоятельства стали причиной ее внезапного исчезновения? Чем может помочь страница в «Живом журнале» пропавшей? На эти вопросы предстоит найти ответы следователю Дмитрию Владимирову. Рассказ «Затерявшаяся во мгле» четвертый в ряду цикла «Дыхание мегаполиса», повествующего о судьбах наших современников — жителей больших городов.
Подруги Юля и Катя, не раз уже распутавшие самые таинственные криминальные дела, получают новое опасное задание — вычислить террористов среди участников реалити-шоу. Неразлучным подругам приходится разделиться: Юля остается в Москве на шоу «Спорт для неспортивных», а Катя отправляется в Тихий океан на шоу «Герой необитаемого острова». О террористах, планирующих устроить взрыв в прямом эфире двух игр одновременно, известно только, что это мужчина и женщина, но неясно, кто из них попал на какое шоу. Под подозрением все! Вскоре выясняется, что террористы — не главная проблема.
А с вами случалось такое? Когда чья-то незримая жизнь играет внутри вас будто забродившее вино, она преследует вас с самого детства и не даёт покоя ни днём, ни ночью. С ней невозможно договориться, у неё нет ни ног, ни тела, ни голоса. У неё нет ничего. И, тем не менее, она пытается по-своему общаться и даже что-то рассказывает. Что это: раздвоение сознания или тихое сумасшествие? А может, это чья-то неуспокоенная душа отчаянно взывает о помощи? Тогда кто она? Откуда взялась? И что ей нужно?
Первый официальный роман по мотивам культового сериала «Нарко» от Netflix. Удивительно подробное и правдивое изображение колумбийской наркоторговли изнутри. Хосе Агилар Гонсалес – sicario, наемный убийца медельинского картеля. Он готов обрушиться на любого врага Пабло Эскобара – и сделать с ним все, что прикажет Патрон. Он досконально изучил весь механизм работы кокаиновой империи, снизу доверху. Он глубоко проник в мысли и чувства Эскобара. Он знает, как подойти к нему даже с такой просьбой, которая другим показалась бы самоубийством, – и получить желаемое.