Вексельное право - [14]
И больше мы вместе на охоту не ездили.
Тогда мне не верилось, что можно на фронте ходить в атаки и врага штыком – в горло, по самый «хомутик», или валить наступающие цепи пулеметными очередями, а в мирное время сентиментальничать над подстреленной уткой, которую от сотворения мира предоставлено человеку кушать…
Но позже в жизни я встречал не однажды и не дважды людей, которые не могли зарезать курицу или утопить котят. И – странное дело – они, эти сверхчувствительные люди, были фронтовиками… А двое – каперанг и полковник – даже орденоносцы…
Так вот – наша дружба не состоялась.
И в этом же году Володя Андреев покончил с собой.
Он выстрелил в рот из охотничьего ружья картечью, нажав пальцами босой ноги на связанные проволокой спусковые крючки двустволки, и смерть его была мгновенной, но страшной.
Мы все очень удивились, услышав телефонный звонок из отделения милиции. Андреев – и смерть?.. Пустить себе в голову заряд картечи, именно теперь, когда миновала военная гроза, жить стало легче, интересней?.. Нелепица, абсурд какой-то!..
Однако наш начальник активно-секретной части Николай Аркадьевич Раскатов напомнил прошлогодние стихи Маяковского:
Но ведь это – о Есенине. О поэте, трагически заблудившемся меж трех сосен времени… И о буржуазных болванах-подражателях.
А тут – Володя Андреев. Совсем не поэт. И не буржуазный болван, а хороший, сто раз проверенный комсомолец, еще мальчишкой познавший на фронте цену жизни…
Он никогда и ни с кем не говорил о смерти.
Мне это казалось абсолютно невероятным – самоубийство Андреева. И – тем не менее – застрелился.
Это произошло днем и в мое дежурство по уголовному розыску. И мне же пришлось «поднимать мертвое тело».
Когда мы с нарследователем Танбергом и судейским начальством Володи приехали на место происшествия, в квартиру, где жил Андреев с матерью, оказалось, что Володину маму уже отправили в больницу. Приехавший раньше нас судебно-медицинский эксперт Виноградов «порадовал»:
– …Полный паралич с потерей речи… Ну, может быть, еще дня два-три протянет, однако допрос абсолютно исключается… К тому же она – неграмотна… Представьте: этот сумасшедший мальчишка чуть не на глазах у матери!.. Домохозяйка рассказывает: когда грохнул выстрел, они обе кинулись сюда, в эту комнату. Ну и, разумеется, – мать как подкошенная – на пол, и – язык не ворочается… Я ее прослушал: сердце никуда не годится… Так что полагаю – завтра, послезавтра – «ад патрэс»… Что поделать? Мать есть мать, а зрелище прескверное. Давайте я вам сразу заключение накатаю… Все совершенно ясно – бесспорное самоубийство путем выстрела из огнестрельного оружия, и, если не настаиваете, во вскрытии трупа никакой нужды нет.
Медэксперт сел «катать» заключение, а мы с Танбергом начали осмотр места происшествия. И нас поразило убожество жилья. В комнатушке Андреева стояли: кухонный стол, обращенный в подобие письменного; самодельная этажерка с дюжиной книг охотничьего и политического содержания; колченогий стул с продавленным сиденьем; два табурета, топчан с жидким матрацем и солдатским одеялом…
Не лучше выглядело и убранство комнаты Володиной матери: только чисто женское уменье скрасить бедность обстановки подкрахмаленными накидушками и вышивками и выручало…
– Однако… того! Спартанская обстановка, – покачал головой Танберг, – он, что же, пил, наверное, этот судебный исполнитель?
Но старушка-понятая, домохозяйка, всплеснула руками:
– И что это вы говорите?!. В рот не брал Володя… Он же молоденький… а что скудновато жили Андреевы – так на Володину полусотку не шибко разгуляешься… Жалованье у него было небогатое.
– Но это не помешало вашему квартиранту приобретать весьма дорогие вещи, – сказал председатель окружного суда и кивнул мне: – Взгляните на орудие самоубийства… Вы ведь охотник: помню, встречались в магазине – дробь покупали…
«Орудие самоубийства» лежало тут же. Ружье.
Но не просто ординарное ружьецо, тридцатирублевая Володина двустволка, которую я знал по охотничьим встречам. Нет, это было особенное ружье – шедевр великого британского оружейника искусника Голланда. Вещь сказочной красоты и – огромной ценности.
Задолго до революции «Голланды» ценились в России по семьсот-восемьсот рублей…
А прежней фузеи в комнате не было.
Откуда такое сокровище у скромного судисполнителя с пятидесятирублевой зарплатой?
– Вероятно, изъял у какого-либо нэпмана в обеспечение иска и… не сдал куда следует, а держал дома… – пожал плечами нарследователь.
Но я возмутился.
– Думается – выводы преждевременны. Я знал покойного лично. Мы все знали… Он был абсолютно честный парень… Почему человек так устроен, что плохое ему всегда спешит в голову, а хорошее – постоянно опаздывает?..
– Это – правда, – согласился Танберг. – Вероятно, потому, что плохого вокруг нас много больше… Особенно вокруг людей нашей профессии… Ну, вот что, инспектор, поскольку вы были лично знакомы с самоубийцей – поручаю дознание вам… Так и передайте своему шефу. Только про двустволку эту не забудьте: как, почему?
Вскоре нарследователь и председатель суда уехали.
Зима 1920 года. Разгромом Директории адмирала Колчака отнюдь не закончилась война в Сибири. Великий край продолжал бурлить и плескать кровавой пеной междоусобиц. Новая власть многим сибирякам пришлась не по вкусу, и покатилась по городам и селам бунтовская волна – Барабинск, Николаев, Камень-на-Оби, Колывань, – грянула сибирская Вандея…«Сибирская Вандея» – одно из наиболее ярких и беспощадных в своей правде произведений бывшего чекиста и известного писателя Георгия Александровича Лосьева.
«В истории человечества героизм и подлость всегда шли на параллельных курсах, а где-то меж ними болтались обывательщина, трусость, бесхребетность. И всегда так получалось, что мечется-мечется трусливая душонка меж двух полюсов, и в конце концов притянет ее течением к низости, подлости».Широко известные произведения о борьбе чекистов и работников уголовного розыска против врагов Советского государства в годы нэпа.
Повесть «Принципиальность», основанная на документально-историческом материале и открывающая книгу Георгия Лосьева, рассказывает о чекистах-дзержинцах, которые в своей борьбе против врагов революции умели быть гуманными и справедливыми, карая только тех, кто действительно был опасен советской власти.«Рассказы народного следователя» уже известны по книге «Самоубийство Никодимова».
А с вами случалось такое? Когда чья-то незримая жизнь играет внутри вас будто забродившее вино, она преследует вас с самого детства и не даёт покоя ни днём, ни ночью. С ней невозможно договориться, у неё нет ни ног, ни тела, ни голоса. У неё нет ничего. И, тем не менее, она пытается по-своему общаться и даже что-то рассказывает. Что это: раздвоение сознания или тихое сумасшествие? А может, это чья-то неуспокоенная душа отчаянно взывает о помощи? Тогда кто она? Откуда взялась? И что ей нужно?
Первый официальный роман по мотивам культового сериала «Нарко» от Netflix. Удивительно подробное и правдивое изображение колумбийской наркоторговли изнутри. Хосе Агилар Гонсалес – sicario, наемный убийца медельинского картеля. Он готов обрушиться на любого врага Пабло Эскобара – и сделать с ним все, что прикажет Патрон. Он досконально изучил весь механизм работы кокаиновой империи, снизу доверху. Он глубоко проник в мысли и чувства Эскобара. Он знает, как подойти к нему даже с такой просьбой, которая другим показалась бы самоубийством, – и получить желаемое.
Без аннотации Вашему вниманию предлагается сборник зарубежных детективов.
В новом томе собрания сочинений классика бельгийской литературы Реймона Жана Мари де Кремера, более известного под литературными именами Жан Рэй, Джон Фландерс и Гарри Диксон, вошли девять повестей из его почти неизвестного за пределами Бельгии цикла. Цикл посвящен приключениям потомка одного из эпизодических героев Артура Конан Дойля, упомянутого в рассказах о Шерлоке Холмсе — профессора Джо Белла. Перед нами новый герой, шестнадцатилетний Эдмонд Белл, столь же юный, как Рультабий из «Тайны желтой комнаты» Гастона Леру, столь же проницательный и столь же блистательный.
В причудливый узор сплетаются судьбы героев романа: адвоката-красавицы Тамары, безнадежно влюбленного в нее аналитика Боба, оперативника Вохи и бизнесмена Виктора Новака. Любовь, ненависть, соперничество, случайные встречи и взаимные обиды связывают этих людей, а объединяет единая цель: поиск серийного убийцы. «Несчастный случай» — так называется новый роман, раскрывающий обстоятельства пятого дела из серии «Тройная защита». Прошло несколько лет после смерти мужа Тамары Макса, друга и коллеги Боба и Вохи.
Летними вечерами в дачном поселке собиралась дружная компания хороших знакомых – пока к ним не присоединились новые соседи. Это неприятные, грубые люди – сильно пьющий художник Денис, его вульгарная супруга Иричка и ее тихая, незаметная сестра Зина. Как-то вечером, когда компания сидела во дворе, нарядная Иричка прошла мимо, небрежно помахав присутствующим, а вскоре ее труп нашли в ближайшем овраге…Полиция начала расследование, но соседи решили не оставаться в стороне и попросили Олега Монахова, называющего себя ясновидящим и волхвом, присоединиться к поискам убийцы в частном порядке…