Вексель судьбы. Книга вторая - [46]

Через считанные минуты запрос, прошедший через серверы и фильтры “Электронного правительства”, высветился на экране в областном оперативном отделе. Дежурный по отделу чрезвычайно торопился, поскольку его смена уже закончилась и внизу, под окнами, его дожидался полный друзей “уазик” с рыболовным снаряжением и ящиком водки. Но из-за того что у опаздывающего сменщика была уважительная причина, дежурный не имел права выключить компьютер.

Когда на экране высветилось сообщение о “срочном оперативном предписании”, уста дежурного исторгли стон, сопровождаемый тихим упоминанием родственников и всевозможных чертей. Выпуск и рассылка по низовым отделениям ориентировки и прочих бумаг на задержание преступника, которых требовал от дежурного бессердечный электронный ментор, разом обрушивали все мечты о трепыхающемся язе, ухе и хмельной ночи под звёздами на сеновале в обнимку с толстогрудой Юлькой из паспортного стола.

Однако как только дежурный вчитался в текст повнимательнее, то от сердца отлегло: предписание касалось не рецидивиста, а - странное дело!- “особого прекрасного послушника”. Крепко задумавшись над такой формулировкой, дежурный бегло пробежал по тексту до конца, и разглядев где-то внизу фразу “…по линии Министерства культуры”, сразу же понял, что речь идёт о чём-то сугубо мирном и культурном. Изображённый на фото симпатичный молодой человек явно не являлся уголовником. Конечно, он мог преследоваться по статье за мошенничество или неуплату алиментов, однако в подобных случаях, и дежурный знал это очень хорошо, розыскные запросы поступают на других формулярах.

Что же касается некоторой странности языка, то она, ясное дело, была объяснима всем понятной пятничной суматохой.

Дежурный был прав лишь отчасти: помимо спешащего на дачу порученца, поленившегося проверить собственное правописание, немалую часть вины за перемену смысла должен был принять на свой счёт педантичный электронный мозг. Дело в том, что выпускающий сервер принял лишнюю букву “п”, случайно сорвавшуюся с интерактивной клавиатуры перед словом “опасного”, за орфографическую ошибку, и в автоматическом режиме произвёл замену на “прекрасного”. Второй сервер задумался над отсутствием согласования между словами “особо” и “прекрасного” - и поразмыслив несколько микросекунд, сделал исправление на “особого прекрасного”. Третий же контрольный модуль “Электронного правительства”, гордящийся технологиями искусственного интеллекта и незадолго до этого обрабатывавший документы, поступившие из Патриархии, не на шутку возмутился, обнаружив в тексте слово “преступник”- в результате чего немедленно заменил его на “послушник”. Таким образом, вместо грозного проскрипционного документа в главк полиции поступил запрос на розыск то ли красавца, сбежавшего из суровых стен монастыря, то ли массовика-затейника.

Благо, в этот момент наконец объявился сменщик, и наш дежурный, кратко посвятив того в курс событий, в радостных предвкушениях укатил на рыбалку. Сменщик же, перекурив и выпив стакан растворимого кофе, сперва просмотрел через интернет новости спорта, после - программу вечерних телепередач, и лишь затем начал составлять ориентировку для поимки весёлого гастролёра.

На основе поступившей информации он набросал для отправки в районную полицию не сильно к чему обязывающее информационное письмецо, в котором содержалась вежливая просьба “установить местонахождение молодого человека, находящегося на территории области по линии Министерства культуры”.

Перечитав, он остался недоволён тем, что в письме не сообщалось никаких причин для розыска и не было учтено странное упоминание о “послушнике”.

“Так нельзя,— решил сменщик.— Скажут в районе, что я того… порчу им выходные…”

И немного подумав, решил кое-что поменять и добавить от себя в поле с метким наименованием “Цель”.

В результате получился следующий текст:

“Установить местонахождение молодого человека, работника Министерства культуры (“Даже если он и не сотрудник - фиг с ним, за это не накажут!”). Отличительные черты - прекрасная внешность (артист, поэт, музыкант), фото прилагается, характер кроткий и доброжелательный (“Даром что ли послушником назван! Но послушник ведь не монах, а лицо формально светское, так что если не упомяну про послушника, дабы никого не смущать, мне тоже ничего не будет”). Причина розыска - угроза для жизни и здоровья из-за пьянства, табакокурения или личных неурядиц (“С табакокурением я, конечно же, перегнул, однако ведь начальство требует разворачивать борьбу - так вот и случай подвернулся!”). Задерживать вежливо, после задержания обеспечить комфорт, безопасность, доложить в главк незамедлительно”.

Быстро и незаметно перекрестившись, сменщик надавил на виртуальную кнопку “Send”, и облегчённо выдохнув, отправился к открытому окну, чтобы, усевшись на подоконнике подальше от служебной аппаратуры, поболтать по телефону с дочкой начальника городской автоколонны.

Алексей же тем временем полностью завершил осмотр богатств зозулинского пакгауза, ничего нужного для дела в нём более не обнаружив. Можно было распрощаться с немного странной Изольдой Донатовной, которая, распевая незнакомые песни, дважды заглядывала на пакгауз, интересуясь ходом осмотра, и отправиться пешком по спокойной вечерней погоде в направлении охотбазы. Однако накопившаяся усталость и нежелание лишний раз появляться на людях заставляли дожидаться возвращения Петровича.