Вэкэт и Агнес - [5]

Пожалуй, наибольшее любопытство вызвали у него знаменитые путешественники. Не те, которые исследовали Центральную Африку или Америку, а те, кто ходил вот здесь, по этим же горам и холмам, по тому же Ледовитому побережью, где жил Вэкэт. Это были удивительные люди. Их рассказы, напечатанные потом в книгах, вызывали большой интерес даже у тех, кто не испытывал особого влечения к дальним странствиям. Долгая полярная ночь, северное сияние – все это необычным отблеском ложилось на облик полярных исследователей. Даже их портреты, напечатанные в книгах, отличались какими-то особенностями. В районном центре Вэкэт вплотную столкнулся с ними, с героями-полярниками, которые работали на полярной станции чуть поодаль от поселка. Они имели дело с диковинными приборами, отправляли в небесную синь шары-пилоты, продукты им привозил пароход, а для шести человек особо готовила повариха. Они изредка приходили в поселковый клуб (у них было свое кино), все в коже, бородатые, вместо папирос курили трубки Вэкэт относился к ним с особым трепетом, и это чувство окончательно не прошло даже тогда, когда он, по зрелом размышлении, убедился, что они, в сущности, ничем не отличаются от остальных жителей Севера. А кто удивится тому, что Вэкэт тонул в ледяной воде, когда дядя Вуквун учил его охотиться на морского зверя и находить твердые тропы в движущемся морском льду? Кто удивится большому черному пятну на ноге, которое оставили зубы белого медведя, когда парень сделал неудачный выстрел и попал не в сердце, а в лапу медведице? Грустное дело, конечно, когда подвиг никому не виден, куда веселее, когда со всех сторон глядят и ждут его…

Теперь Вэкэт работает в системе Главсевморпути и пользуется всеми льготами настоящего полярника. Ему даже предлагали вступить в жилищный кооператив, созданный в южном городе.

Край неба уже не пылал. Заря погасла, уступив место чистому, светлому небу, с ясно очерченной линией горизонта: вот-вот должно выглянуть солнце.

Вэкэт притормозил нарту. Остановки в это время не полагалось, поэтому вожак укоризненно оглянулся.

– Смотри, Лелю, сейчас взойдет солнце – конец полярной ночи! – успокоил его каюр.

И как ни старался Вэкэт поймать самый первый луч, самый свежий свет, но как-то сразу показалась большая часть солнечного диска, и весь окружающий простор залило розовым светом. Диск был слегка приплюснут. Вэкэт ждал душевного волнения, песни в груди, но ничего этого не было, лишь сожаление о том, что не удалось поймать чудо. Быть может, самым трогательным в этом восходе солнца было то, что заблестел отполированный сухим снегом металлический наконечник остола.

Вэкэт тронул собак. Солнце долго не опускалось за горизонт, словно раздумывая, оставаться ему в промороженном небе или опуститься за горизонт.

За мысом Гавайи сжатие потревожило морской лед. По цвету неба угадывалась открытая вода, и Вэкэт подумал: не худо было бы сделать двухдневный привал, попытать счастья в открытой воде.

Быстро кончился первый солнечный день, и надо было кормить собак. Вэкэт повернул упряжку в открытое море, чтобы переночевать поближе к разводью, а рано поутру, когда посветлеет, выйти с ружьем на ледовый берег. Ночевать на льду Вэкэт не опасался – в это время года ветер не отгонит лед от острова, а сжатие он успеет услышать заблаговременно. На случай же, если льдина расколется прямо под ним, он улегся спать на нарте: трещина не бывает сразу такой широкой, чтобы поглотить нарту вместе с упряжкой.

Собаки долго не могли угомониться, вздрагивали во сне: видно, им не очень было уютно над толщей ледяной соленой воды.

Утром Вэкэт решил подольше поваляться в спальном мешке. Он лишь протянул руку, чтобы зажечь спичку и засветить стеариновую свечу. Слабое пламя показалось ярким: оно отражалось от тысячи мелких ледяных кристалликов, наросших за ночь на ткани палатки.

Колеблющийся огонек свечи понемногу нагревал воздух, и вскоре кристаллики льда стали обрываться и падать Вэкэт чуть отвернулся, чтобы защитить лицо от холодных капель.

Но эта маленькая хитрость не избавила его от начавшегося дождика, и ему пришлось спешно вставать, чтобы не замочить спальный мешок, поскорее натянуть на себя одежду, которая могла отсыреть.

Вэкэт достал карабин, проверил его и набил полный магазин. Прежде чем отправиться к черневшему поблизости разводью, еще раз проверил, крепко ли вбит остол, на котором держалась собачья упряжка. Затем он выстрелил по темневшим на фоне светлеющего неба ропакам. Льдина разлетелась на мелкие осколки: будет тюлень, охотник уж постарается не промахнуться.

Разводье было совсем небольшое, точнее – это была широкая трещина, образовавшаяся недавно.

Вэкэт уселся с южной стороны и положил на колени карабин. У ног его лежал свернутый кольцом, готовый к употреблению акын [Акын – закидушка с острыми крючьями для вылавливания из воды убитых нерп. ] с деревянной грушей, утыканной загнутыми крючьями.

Едва охотник приготовился к долгому и терпеливому ожиданию, как с легким всплеском показалась нерпичья голова и тут же грянул выстрел. Через две минуты на льду лежала туша жирной нерпы. Вторая нерпа была добыта буквально через четверть часа после первой.