Век перевода. Выпуск 1 - [32]

Шрифт
Интервал

Безмолвно, без конца, легко ложился.
И, позднее движенье городское,
Дремотный гул предместий заглушая
Шел медленною пеленой сквозною,
На крышах и оградах оседая,
Различья скрыв любые под собой
И в каждый угол исподволь вплывая.
К утру покров семь дюймов толщиной
Лежал повсюду, легок, чист, нехожен
Под ясной и морозною зарей.
И все проснулись раньше, так встревожен
Был город этой ясностью нежданной.
Был блеск для глаз почти что невозможен
И уху тишина казалась странной —
Ни криков, ни шагов, ни экипажей,
Вот дети, обжигая льдистой манной
Язык и горсти — огневой поклажей
Снежка, дивятся по дороге в школу
На дерево в уборе белой пряжи,
И ну в сугроб! — И в сутолке веселой
Кричат: «Ты на деревья погляди!»
Почти что пуст заснеженный проселок,
Бредут крестьяне — кто-то позади,
А кто вперед ушел, идут нескоро,
Хоть тачки налегке, — а впереди
Под солнцем бледным пробудился город,
Поднявшимся в лучистом ореоле,
Над куполом громадного собора,
Открыты двери, каждый поневоле
Нетронутым снегам грозит войною
И отмечает путь к дневной юдоли
На белом фоне темною тропою;
Но и они на миг сложили бремя
Тревоги и трудов перед такою
Внезапной красотой, и смолкли, и
Распались чары тяжкие на время.

Джордан Катар>{18}

ОСТИН ДОБСОН (1840–1921)

ЗАЛОГ ЛЮБВИ

«Martiis caelebs quid agam Kalendis miraris?»

Horace, III. 8[11]
Чарльз, дум твоих мне ясен ход —
Ты мыслишь: что меня гнетет?
И для чего под ключ в комод,
Вздохнув украдкой,
Я спешно прячу с глаз долой
Поблекший шарфик кружевной,
Неверной, трепетной рукой
Разгладив складки?
Друг молодости, прям и строг,
Сколь ты от истины далек!
Не камень в печени — пролог
К сему настрою!
Сдержи кощунственный вопрос!
Встарь шарф
Ее касался кос…
Hie illae lammae[12] — и слез
Я не сокрою…
Она уже немолода
И замужем. Мы, иногда
Встречаясь, кланяемся… Да,
Друзья — не боле…
Пустяк — но взволновалась грудь…
Стерн не преминул бы всплакнуть;
Как прах былого всколыхнуть,
Не вызвав боли?
Мой «ясный взгляд» давно поблек;
Ее… не будь к святыням строг!
Но… пожелтевший лоскуток
Достал со дна я —
И нежный лик, лукав и мил,
Меня из мрака поманил,
И в сердце юношеский пыл
Взыграл, признаю.
Мы норовим замкнуть сердца;
Мотив, что льется без конца
Из музыкального ларца,
Глушим сурово;
Но чуть пружину тронь — и вот
Каскадом дребезжащих нот
Шкатулка о любви поет
Опять и снова.
Что ж, смейся! Юноша во мне
Воспрял — навстречу той весне,
Что чудом расцветает вне
Житейской прозы.
Мы вновь вошли в Златой Портал:
Матрона (ты ее встречал)
И я — отнюдь не идеал
Девичьей грезы.
Вновь шарфик льнул к ее щеке,
Играл оркестр вдалеке, —
Мы шли вдвоем, рука в руке,
Смеясь чему-то…
Бог весть, куда лежал наш путь…
Зачем ты вздумал помянуть
Про меры Гладстона и суть
Ирландской смуты!
Ну что ж, Судьба, я — твой должник!
Мне — общество любимых книг;
И трубка — как я к ней привык! —
Пыхтит исправно…
Се! Брачных избежав силков,
За Тех, что испокон веков
Покоят сон холостяков,
Пью тост заздравный!

ЭНДРЮ ЛЭНГ (1844–1912)

БАЛЛАДА О СИНЕМ ФАРФОРЕ

Сей восторг не прискучит вовек,
Сей каприз никому не в укор —
Забывая про времени бег,
Любоваться на синий фарфор.
Хрупкий контур хранит до сих пор
Память древних веков — погляди!
Нанесли же глазурь и узор
При имперском дворе Хуан-ди.
Вот драконы — левкоя побег
Хвост одел им в цветочный убор.
Ной, покинув надежный ковчег,
Избежал ли клыкастых прожор?
Был неистов их ярый напор,
Золотилась броня на груди…
Сколь портреты их тешили взор
При имперском дворе Хуан-ди!
Ваза: садик, где вишенья снег
Кружит ветер, примчавшийся с гор,
Стал влюбленным обителью нег.
Смертной участи наперекор
Взмыли птицами в синий простор,
Скорбь оставив навек позади,
Эти двое; так рек стихотвор
При имперском дворе Хуан-ди.
Посылка
Добрый критик, язык твой остер,
Но порочить меня погоди:
Брал ли мудрый в расчет всякий вздор
При имперском дворе Хуан-ди?

БАЛЛАДА О ГОРОДАХ БЫЛЫХ ВРЕМЕН К Э<дмунду> У<ильяму> Г<оссу>

Лежит во прахе Карфаген,
Тьма поглотила Вавилон;
Обильный златом Орхомен
И град, что звал своим Язон,
Коринф, храм сладострастных жен,
И Херсонес… Спустя года,
Что все вы, как не смутный сон?
Где вы, былые города?
Безмолвные руины стен
Спят средь лесов былых времен:
Гранит атлантов сокрушен,
Померк блеск мраморных колонн, —
Так Сеннаару предрешен
Удел исчезнуть без следа.
Эпохи стерли вязь имен.
Где вы, былые города?
Огнь, хлад и ветер перемен
Безжалостный чинят урон:
От Фив, чей люд на смерть и плен
Был Эрифилой обречен,
До града Ис — напевный звон
Со дна звучит, и гор гряда
Шлет эхо отзвуку вдогон:
«Где вы, былые города?»
Посылка
Принц, жребий царств — тщета и тлен,
Их грех, и радость, и беда,
И труд — все сгинут под рефрен:
Где вы, былые города?

ЭДМУНД УИЛЬЯМ ГОСС (1849–1928)

БАЛЛАДА О ГОРОДАХ БЫЛЫХ ВРЕМЕН К Э<ндрю> Л<энгу>

Где ныне города равнин?
И где Вефиль, кумирен град?
Где Калах — Фовела почин?
Где Сеннаар? Алчбой объят,
Царь Амрафел повел отряд
В Сиддим — и сгинул без следа
В смоле, и был низвергнут в ад;
Где вы, былые города?
Где ныне гордый исполин
Карнак, громада из громад?
И где Луксор? — Среди руин
Шакалы рыщут, совы бдят,
Змея свилась в тени аркад,
Вязь знаков сгладили года;
Так звуки в раковине спят…
Где вы, былые города?
Где Сузы, град былых годин? —
Там Астинь ослепляла взгляд,
Там счет кувшинов и корзин

Еще от автора Ингеборг Бахман
Вампир

Хотя «Вампир» Д. Байрона совсем не закончен и, по сути, являетя лишь наброском, он представляет интерес не только, как классическое «готическое» призведение, но еще и потому что в нем главным героем становится тип «байронического» героя — загадочного и разачарованного в жизни.


Манфред

Мистическая поэма английского поэта-романтика Джорджа Ноэла Гордона Байрона (1788–1824) о неуспокоившемся после смерти духе, стремящемся получить прощение и вернуть утерянную при жизни любовь.


Корсар

Байрон писал поэму «Корсар» с 18 по 31 декабря 1813 г. Первое издание ее вышло в свет 1 февраля 1814 г.


Мазепа

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Паломничество Чайльд-Гарольда

И вечно буду я войну вестиСловами — а случится, и делами! —С врагами мысли…Мне хочется увидеть поскорейСвободный мир — без черни и царей.В этих строчках — жизненное и творческое кредо великого английского поэта Джорджа Гордона Байрона (1788–1824). Его поэзия вошла в историю мировой литературы, как выдающееся явление эпохи романтизма. Его жизненный путь отмечен участием в движении карбонариев и греческих повстанцев за освобождение Италии и Греции от чужеземного ига.Творчество Байрона, своеобразие его поэтического видения оказали заметное влияние на развитие русской поэзии XIX века.Книга издается к 200-летию поэта.Художник А.


Паломничество Чайльд-Гарольда. Дон-Жуан

В сборник включены поэмы Джорджа Гордона Байрона "Паломничество Чайльд-Гарольда" и "Дон-Жуан". Первые переводы поэмы "Паломничество Чайльд-Гарольда" начали появляться в русских периодических изданиях в 1820–1823 гг. С полным переводом поэмы, выполненным Д. Минаевым, русские читатели познакомились лишь в 1864 году. В настоящем издании поэма дана в переводе В. Левика.Поэма "Дон-Жуан" приобрела известность в России в двадцатые годы XIX века. Среди переводчиков были Н. Маркевич, И. Козлов, Н. Жандр, Д. Мин, В. Любич-Романович, П. Козлов, Г. Шенгели, М. Кузмин, М. Лозинский, В. Левик.


Рекомендуем почитать
СтихоДневник. Том 2

Александер Ковешников проживает в Труэ вместе со своим котом Стефаном, которому и посвящено большинство стихотворений...https://m.vk.com/stihodnevnik.


На склоне пологой тьмы

Дорогой читатель, это моя пятая книга. Написана она в Болгарии, куда мне пришлось уехать из России в силу разных причин. Две книги — вторую и третью — Вы найдёте в московских библиотеках: это «Холсты» и «Амбивалентность», песни и творческие вечера при желании можно послушать на Ютюбе. Что сказать о себе? Наверное, сделать это лучше моих произведений в ограниченном количеством знаков пространстве довольно сложно. Буду счастлива, если эти стихи и песни придутся кому-то впору.Наталья Тимофеева.



Из фронтовой лирики

В сборник «Из фронтовой лирики» вошли лучшие стихи русских советских поэтов-фронтовиков, отразившие героический подъем советского народа в годы Великой Отечественной войны.


Я продолжаю влюбляться в тебя…

Андрей Дементьев – самый читаемый и любимый поэт многих поколений! Каждая книга автора – событие в поэтической жизни России. На его стихи написаны десятки песен, его цитируют, переводят на другие языки. Секрет его поэзии – в невероятной искренности, теплоте, верности общечеловеческим ценностям.«Я продолжаю влюбляться в тебя…» – новый поэтический сборник, в каждой строчке которого чувствуется биение горячего сердца поэта и человека.


Мы совпали с тобой

«Я знала, что многие нам завидуют, еще бы – столько лет вместе. Но если бы они знали, как мы счастливы, нас, наверное, сожгли бы на площади. Каждый день я слышала: „Алка, я тебя люблю!” Я так привыкла к этим словам, что не могу поверить, что никогда (какое слово бесповоротное!) не услышу их снова. Но они звучат в ночи, заставляют меня просыпаться и не оставляют никакой надежды на сон…», – такими словами супруга поэта Алла Киреева предварила настоящий сборник стихов.


Поэты пушкинской поры

В книгу включены программные произведения лучших поэтов XIX века. Издание подготовлено доктором филологических наук, профессором, заслуженным деятелем науки РФ В.И. Коровиным. Книга поможет читателю лучше узнать и полюбить произведения, которым посвящен подробный комментарий и о которых рассказано во вступительной статье.Издание предназначено для школьников, учителей, студентов и преподавателей педагогических вузов.


100 стихотворений о любви

Что такое любовь? Какая она бывает? Бывает ли? Этот сборник стихотворений о любви предлагает свои ответы! Сто самых трогательных произведений, сто жемчужин творчества от великих поэтов всех времен и народов.


Лирика 30-х годов

Во второй том серии «Русская советская лирика» вошли стихи, написанные русскими поэтами в период 1930–1940 гг.Предлагаемая читателю антология — по сути первое издание лирики 30-х годов XX века — несомненно, поможет опровергнуть скептические мнения о поэзии того периода. Включенные в том стихи — лишь небольшая часть творческого наследия поэтов довоенных лет.


Серебряный век русской поэзии

На рубеже XIX и XX веков русская поэзия пережила новый подъем, который впоследствии был назван ее Серебряным веком. За три десятилетия (а столько времени ему отпустила история) появилось так много новых имен, было создано столько значительных произведений, изобретено такое множество поэтических приемов, что их вполне хватило бы на столетие. Это была эпоха творческой свободы и гениальных открытий. Блок, Брюсов, Ахматова, Мандельштам, Хлебников, Волошин, Маяковский, Есенин, Цветаева… Эти и другие поэты Серебряного века стали гордостью русской литературы и в то же время ее болью, потому что судьба большинства из них была трагичной, а произведения долгие годы замалчивались на родине.