Ведущий в погибель - [56]

— Но как? — беспомощно воспротивился владелец. — Ведь я не имею посыльных, я не торговец…

— Найдете, — оборвал Курт, и тот вздохнул, с ненавистью глядя в стену:

— Да, майстер инквизитор. Найду.

— И напоследок: не вздумайте просто бросить этот свиток в очаг, если я не появлюсь здесь. Вы ведь не настолько глупы, верно?

— Не извольте сомневаться, майстер инквизитор. Если того потребуют обстоятельства — отошлю в сохранности.

— Благодарю вас, — улыбнулся он, и хозяин покривился, точно кто-то невидимый от всей души саданул его по почке.

Из гостиницы Курт вышел в расположении духа еще более угнетенном и подавленном. Кельнские жители также утратили, как и большинство городского населения Германии, былой страх перед некогда ужасающей всех Инквизицией, однако те хоть сохранили нечто вроде уважения, это же обиталище вольных торговцев, ремесленников и прочих человеческих разновидностей, судя по всему, от излишней вольности распустилось вконец. Учинять поголовную расправу майстер инквизитор, разумеется, не намеревался, однако откорректировать текущее положение дел и вправду следовало. Для чего, впрочем, стоило как минимум постараться остаться сегодня в живых.

К дому фон Вегерхофа Курт направился верхом — измерять собственными ногами этот галдящий запутанный муравейник он сегодня был не в настроении, а кроме того, так, с вывешенным поверх куртки Знаком, ничтоже сумняшеся расталкивая прохожих конской грудью, он привлекал к себе внимание. Если стриг и обнаглеет настолько, что убьет его в собственном доме, свидетелей того, что новоприбывший инквизитор в оный дом входил перед своим исчезновением либо гибелью, будет немало…

На стук отперли почти мгновенно; подтянутый, похожий чем-то на гостиничного хозяина прислужник склонился с важностью, достойной придворного.

— Вас уже давно ожидают, майстер инквизитор, — произнес тот с видимой укоризной, и Курт, не сдержавшись, бросил:

— Не страшно. Времени у него много.

Слуга дернул бровью, однако на сей раз промолчал и отступил назад, пропуская гостя внутрь.

Дом фон Вегерхофа был старой постройки, и внутренний двор являлся скорее передней, огромных размеров и множества предназначений — у левой стены разместились несколько бочек, рядом — одинаковые холщовые тюки, вполне вероятно, что и с товаром, принадлежащим пресловутому торговому дому Фельса, у противоположной стены один на другом выстроили собою колонну три колоссальных сундука. Наверх уводила лестница, немногим более узкая, чем каменный подъем ратуши. По тесному коридору, расточительно освещаемому великим множеством светильников, Курта увел другой слуга; от обилия близкого пламени бросило в холодную дрожь, руки под перчатками заныли от позабытой боли, и на ум пришла мысль о том, что фон Вегерхоф, явно осведомленный о нем в мелочах, снабдил этот длинный проход таким количеством огня нарочно.

В небольшую комнату, пестро освещенную сквозь разноцветный витраж окна, Курта ввели торжественно, словно его ожидал pro minimum[36] прием в пиршественной зале, объявив полное имя и должность. Фон Вегерхоф, сидящий у небольшого стола над раскрытой книгой, поднялся навстречу с показательным радушием, и слуга испарился.

— Ты задержался, — заметил стриг, и Курт покривился:

— Твой холуй мне уже это высказал. А я бы сказал, что это не его собачье дело.

— Согласен, — кивнул фон Вегерхоф, не задумавшись. — Давненько не порол. Разбаловались… Присаживайся; скоро обед. Имея в виду состояние твоего здоровья, пища сегодня будет нежная и полезная для организма.

— Не уводи разговор. Ты знаешь, для чего я пришел.

— Fi, — наморщился фон Вегерхоф. — En voilà des manières[37]. Обсуждать дела на голодный желудок…

— У тебя, полагаю, за этим дело не станет, — оборвал Курт, по-прежнему стоя на пороге и пытаясь услышать, не щелкнет ли в закрывшейся двери за его спиной потихоньку запираемый замок. — Я хочу видеть доказательства твоих слов, если, конечно, они существуют в природе.

— Господи Иисусе, — вздохнул стриг, развернувшись к столу, и повел рукой, указывая на стул против себя: — Присядь. Нечего дергаться, Гессе — вооруженная орава за дверью не притаилась, оружия в комнате у меня нет, при мне — тоже; при этом оба мы понимаем, что, пожелай я твоей смерти, мне оно и не понадобится. Но ты ведь, полагаю, нарочно красовался в седле перед всем городом, да еще и подождал у моей двери, демонстрируя прохожим, куда входишь. И наверняка оставил где-нибудь письмецо начальству с описанием всего произошедшего, посему, даже если б я и собрался тебя устранить, я это сделал бы не здесь и не теперь. Присядь; стоя так, ты смахиваешь на одного из моих лакеев.

К стулу Курт прошагал медленно, настороженно и нехотя опустившись на сиденье; фон Вегерхоф приподнял страницы раскрытой книги, вынув крохотный листок, заложенный у самой обложки, и, выложив перед ним, аккуратно пристроил рядом узнаваемый с первого же взгляда томик Евангелия.

— Своего ведь при себе нет, — уверенно сказал стриг. — Разумеется, ты можешь отправиться в гостиницу, взять его и возвратиться сюда, однако видишь и сам — книга такая же, как твоя; словом — подлинная. Основную часть послания я уже дешифровал, нераскрытой осталась лишь одна фраза — она только для тебя, выявится только на твой личный ключ. Но ведь ты захочешь расшифровать все сам, полностью, верно?.. Прошу, — не услышав ответа, вздохнул фон Вегерхоф, придвинув ближе чернильницу. — Бумага — вот. Я обожду, не спеши.