Ведомые духом - [58]

— Как же ты вернешься домой, если у тебя её сняли?

— Я не смогу вернуться в горы и плодородные отроги, где колосится золотая рожь. Мой дом разрушен, там меня никто не ждет. Но я поселюсь у подножия гор, где в хижинах ютятся отверженные богами. Так я все равно буду ближе к родной стороне, — мрачно ответил Харим. — Только об этом и остались мои мечты, хотя вряд ли им суждено сбыться.

— Если ты хочешь, я могу отдать тебе свою меду, — предложил Дуглас. Он попытался снять холодный браслет, но у него ничего не получилось.

— Нет, — Харим испуганно вскрикнул. — Меда твоя — судьба твоя. Я не могу идти твоим путем. Потеря была мне наказанием за гордыню, непослушание номам, их советам укрыться в горах. К тому же гаруны непременно снимут её с твоих рук или повысят цену за рудокопа с медой. Они покупают их как драгоценные вещи, украшения, хотя на руках чужеземцев меда никогда не будет держаться. Чтобы снять меду, гаруны нагревают или охлаждают руку пленника. Бывают случаи, когда рабов калечат в желании заполучить красивую игрушку.

Дверь в темницу отворилась. Гарун, который был в отряде, сопровождавшем узников на рынок, указал Хариму на выход:

— Ты пойдешь убирать в конюшне, раз вчера за тебя не предложили и золотой монеты, — обратился он к рудокопу. — А ты, — охранник посмотрел на Дугласа, — следуй за мной. Если попытаешься сбежать, тебя вмиг прикончат острым ножом.

По темным коридорам Дуглас вышел вслед за сторожем под палящее солнце. Его повели мимо многочисленных построек, принадлежавших одному хозяину. Как догадался Дуглас, они держали путь в сторону кузницы.

— Замина велела снять с него браслет, — сказал гарун работнику с тяжелым молотом в руках, орудовавшему около горна. — Только без порчи. Эта вещичка должна пополнить коллекцию Рабаха.

Широкоплечий кузнец походил на рудокопа. Он был уже староват, лишь круглые плечи выдавали в нем сородича Дугласа. Он хмуро взглянул на нового раба и продолжил работать. Гарун остался стоять рядом, лениво наблюдая, как мастер раскалял угли и нагревал на них топор.

— Как думаешь, может его связать? — спросил он кузнеца.

Тот ответил на чистом гарунском языке:

— Будешь держать руки мальца. Он ещё не продан, а товар портить нельзя. Я попробую разломать браслет.

— А как же Рабах?! Он рассердится, если браслет будет поврежден!

— Корк уже предупредил меня, чтобы парень не пострадал, а браслет я залатаю с внутренней стороны, что никто и не заметит, — ответил кузнец.

— Говорят, ты сам можешь делать эти безделушки, — усмехнулся гарун. — Из-за подделок на них падает спрос и цена.

— На настоящий товар цена никогда не упадет, а эта меда высшей пробы. Советник-старейшина, — кузнец ухватил широкой ладонью запястье Дугласа. Острый конец сабли стража уперся парню в спину. Дуглас спокойно наблюдал за происходившим. На его лице не дрогнул ни один мускул.

Раскаленный добела топор прикоснулся к браслету. Несколько минут мастер пытался оставить на металле хоть мелкую царапину. Но меда оставалась холодной и неподвижной. После неудачных попыток старый рудокоп со злобой бросил орудие в воду, которая зашипела, превращаясь в пар.

— Только резать руку, — вынес приговор кузнец. — Приходи завтра, если Корк согласится.

Дугласа провели назад в подвальные помещения, но там он пробыл недолго. Вскоре к нему пожаловала сама хозяйка, как он её прозвал. Женщина, осматривавшая пленников по их прибытии, громко заговорила с ним на языке гор:

— Меня зовут Замина. Я занимаюсь у Рабаха содержанием рабов для продажи. Но ты не думай, что, как товар, ты будешь пока пылиться в темнице. Слышала, ты укротитель крыс, избавил корабль от этой живности… В подвалах и сараях коты совсем не справляются с обнаглевшими грызунами. Напишешь мне рецепт своего порошка и займешься этой работой. Вижу, к горному делу ты не привык, раз руки и дня не держали кирки.

— Я не могу заниматься этим. Мое дело не крысоловство, на корабле я просто вызвался помочь, — Дуглас ответил на гарунском языке, который он уже хорошо освоил, слушая брань и ругань матросов на «Великолепном» и солдатский говор боманского отряда.

— На корабле ты гребне предпочел ловить крыс. Здесь ты можешь лишиться руки, потому что пока я не вижу, что ты умеешь делать и на что способен, а значит она тебе без надобности!

Дуглас понял, что история плавания уже знакома новым хозяевам, поэтому не стал более перечить и решил лишь потянуть время.

— Для начала я должен изучить ваших грызунов. Ведь крысы, как и люди — на каждого своя управа. Затем я подумаю, что поможет прогнать их из окрестных владений.

— Да, будет очень хорошо, если они уберутся от нас и пожрут все закрома соседей, — кивнула головой Замина. Ей было чуть более тридцати лет, но Дугласу показалось, что он разговаривает со старшей в роде, которая принимает и утверждает все решения в доме.

Тот же гарун отвел Дугласа к большому амбару. Деревянные балки и перегородки делили склад на несколько отделений, засыпанных пшеном, рожью, ячменем. Дуглас прошелся по закромам, сопровождаемый охранником.

— Подождем гостей, — сказал он и присел на землю, усеянную шелухой и зерном.