Ведьмы не плачут - [4]

Шрифт
Интервал

Это означает, что человек окончательно сломлен. Мертв еще при жизни. Церковь говорила, что бескровная смерть на костре может помочь спасению душ ведьм и колдунов. Но сколько крови они проливали прежде, чем взойти на костер? И оставалась ли в изувеченных телах какая-то душа?

— Она плачет.

Юный палач не видел этого, но слышал.

— И шо?

Ганс гремел инструментами за спиной Каспара: в наведенном ими идеальном порядке все-таки нашелся изъян. Нечто очень нужное палачу куда-то запропастилось.

— Я слышал про ту книгу… книгу, которая на столе у каждого инквизитора. В ней говорится, что ведьмы не могут плакать.

— А ты ее читал, дубина?

Каспар промолчал.

— То-то и оно. А я читывал книжульку эту. Дык там черным по белому рядом сказано: мол, ежели плачет — то все равно ведьма!

Ее тело пока еще оставалось красивым, если не обращать внимания на кровь, грязь и синяки. Особенно с точки зрения того, кому нравятся худые, изящные женщины — с длинными ногами, не слишком широкими бедрами и небольшой грудью. Каспар был как раз из любителей подобного. Но никакого желания нагота ведьмы у него не вызывала: слишком омерзительна была сама ситуация. Это Ганс вечно пускал слюни на обнаженных узниц, хотя Каспар ни разу не замечал, чтобы напарник насиловал кого-то из них. А ведь они все время друг у друга на виду. Выходит, Хольда не врала о мужском бессилии?

Ох, вот об этом еще не хватало думать.

Ганс вернулся с длинными щипцами, светящимися от жара, и острым ножом.

— Да ты окрепла, Либби! В прошлый-то раз сразу нюни распустила… теперь молчишь. А если так?

Старик сунул раскаленные щипцы ведьме между ног. Вот теперь она закричала — да так, что пронзительный высокий звук больно резанул по ушам. За стеной громогласно захохотала Хольда, Каспар почувствовал запах горящих лобковых волос. Девушка мелко затряслась всем телом: она бы дугой изогнулась от боли, но туго натянутые веревки не позволяли этого сделать.

— Вот! Вот об этом, Каспар, я толкую. Если они не орут, какая ж это работа? Халтура. Таааак… Шо думаешь: справа или слева начать?

— Все равно.

— Равно-говно… справа или слева, я тя спрашиваю?

— Ну… начни справа.

Ганс ухватил щипцами правый сосок девушки, оттянул его, поднес нож. Несчастная задергалась сильнее прежнего, а это наверняка тоже причиняло страдания — дыба все-таки. Она не молила о пощаде, прекрасно понимая, что это бессмысленно. Просто кричала так, будто надеялась силой своего голоса обрушить эти сырые своды — как трубы сокрушили стены древнего Иерихона. Завалить камнями себя, своих мучителей, остальных заключенных… и даже хохочущую Хольду.

Каспар предпочел не смотреть на дальнейшие манипуляции напарника. Такое ощущение, будто старику не давало покоя существование в ужасном месте хоть чего-то красивого.

* * *

День тянулся медленно, словно очередная ведьма на дыбе. Понять, светло или темно нынче снаружи подземелья, было невозможно — и это усугубляло однообразие вусмерть надоевшей работы. Чтобы не поехать крышей, Ганс приноровился измерять время в «Либби» и сверяться с урчанием живота. Сейчас, по его ощущениям, было без двух иголок под ногти четыре Либби, а значит — близился обед. Желудок говорил о том же.

Вот только с этой закончим…

Накалив иглу, старый палач медленно, давно привычным движением ввел ее под ноготь жертве. Ведьма, до этого тихо хныкавшая и скулившая, заверещала по-настоящему. Задергалась с такой силой, будто надеялась выбраться из крепких колодок. Так-то лучше! Порка, ради которой дородную бабенку деревенского вида и заковали в срамной позе, не дала ожидаемого эффекта. Тогда Ганс взялся за иголки.

Они всегда кричали. Это в своих клетках сатанинские твари сидели с отрешенным видом: то ли рассчитывали, что в Аду их наградят за стойкость, то ли берегли остатки сил. Выдержать пытки, не закричав, не удалось еще ни одной. Однако работа слишком опротивела, чтобы Ганс мог испытывать настоящую гордость. Навроде ощущения, когда удачно просрался: это хорошо, но хвалиться не станешь.

— Малец, жрать пора. Еще иголочка, и сведешь эту назад в клетку. Да притащишь еще одну: посадим пока на «ведьмин стул», шоб время зазря не терять.

— А почему опять я? — огрызнулся порядком уставший Каспар. — Я ведь не подмастерье. Ты боишься идти к Хольде?

От злости у Ганса дрогнула рука, и вторая иголка вошла ведьме в ладонь. Сопляк был чертовски прав, но признаваться в этом старый палач не собирался. Да и вообще, что он о себе возомнил! Экие разговорчики…

— Не подмастерье? А кто третьего дня, когда с девки кожу снимали, вену ей порезал?! Если б она загнулась до костра — каково? Рукожоп ты, а не палач! Вот и таскай Либби из клеток! А я тебе покажу, шо такое навык…

В голове Ганса слова о Хольде объединились с голым задом закованной женщины, что маячил перед ним. Лазарь в штанах, угу… Все это разозлило не на шутку, и старик полез за своим любимым инструментом.

— Смотри, щегол! Грушей-то слабо поработать? От груши у плохого палача десять человек из дюжины подохнет до суда. Все ж по швам внутри разойдется… А у меня на столе ни одна еще не померла! Расслабься, Либби, расслабься…

Ганс принялся запихивать грушу в ведьму, но делать это в таком положении оказалось неудобно — лучше бы на столе. Голова и руки девки были надежно зафиксированы колодками, но задом вилять ничто не мешало — и она, отчаянно визжа, старалась помешать Гансу.


Еще от автора Андрей Миллер
Ужасный век. Том I

Двадцать лет назад завершилась великая война, но её эхо не смолкло. Победившее королевство истощено 40-летней бойней и живёт памятью о славном прошлом. Послевоенному поколению нелегко под флагами отцов-героев. Проигравшие извлекли уроки из поражения: их государство стремительно модернизируется, в обществе зреет реваншизм. А кое-кто из ветеранов воюет за деньги далеко от дома… Мир вошёл в эпоху перемен. Феодализм и рыцарство ещё сильны, но отживают своё: наступают новые веяния в политике, экономике, обществе и войне.


Рекомендуем почитать
Война, которой не было

Этот небольшой сборник сформировался из рассказов, основанных на воспоминаниях о командировке в Нагорно-Карабахскую область в самый разгар межнационального конфликта, вылившегося в страшную войну. Он был издан небольшим тиражом в 500 экземпляров в 2007 году. Позже многие рассказы вошли в мою книгу «На грани жизни», а те, которые не вошли, так и остались в этом, уже похудевшем сборнике. Представляю на ваш суд рассказы об обыденной жизни на войне. Рассказы без прикрас. Как было, так и описал.


Ставка на пророчество

Жизнь героя книги как и большинства людей, скучна и сера. Он совершенно обычный человек, с абсолютно обычной жизнью. Все меняется, когда его затягивает в кардинально другой мир. Другой мир, который существует тайно, в человеческом и разделен между четырьмя могущественными фракциями. И естественно этот самый мир абсолютно не рад тому, что в нем оказался обычный человек. Охотники по его следу, уже выдвинулись в путь, союзников можно пересчитать по пальцам одной руки, а врагов с каждым днем все больше.


Бдыщь-мен и Ко

Обычно я обращаюсь к читателям в поэти­ческой форме. Но сейчас решила сделать ис­ключение, чтобы рассказать вам о книге, кото­рую вы держите в руках. Стихи в ней условно разделены на две части, названные Онлайн и Оффлайн. Электронные устройства стали частью на­шей жизни — мы ведем блоги, общаемся по скайпу, в социальных сетях, а факты и образы, выловленные в интернете, формируют нашу картину мира. Его границы раздвинуты, но за­ключены в голубой прямоугольник экрана. Герои первой части книги стали близки мне благодаря виртуальной реальности.


Страшные Соломоновы острова

Авантюрный роман о "черных" копателях".


Академия Магии, или Всё по фен-шуй

Оказавшись одна, без денег, без перспектив, без шансов устроиться, Кира решает довериться слухам. Говорят, самое элитное высшее учебное заведение страны – Борская Академия Магии – принимает всех одарённых без исключения. Обучение бесплатно, поступившим полагается содержание. Что ещё нужно? Кира отдаёт последнюю наличность за билет. Осознание собственного безумства приходит уже в пути. У неё нет денег, нет нормального начального образования. Кира чувствует себя курицей, которая зачем-то лезет в сад райских птиц.


Русофобская затея «белорусизаторов»

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.