Ведьмы Холодного острова - [13]

Шрифт
Интервал

— А это тебе лучше знать.

— У меня свидание только с тобой! — с улыбкой обернулась Юля.

— Подожди…

— Ну?

Георгий поймал ее в объятия, крепко прижал, поцеловал в губы. Она ответила на поцелуй, но тут же вывернулась из его рук, как выворачивается кошка-непоседа:

— Еще будет время, Гоша.

— Я — Георгий! — бросил он ей вдогонку.

— Уговорил!

— Буду целовать тебя на берегу озера, пока никого нет, сколько захочу!

— Ладно! — откликнулась девушка.

Ей нравилась его настойчивость.

В одном месте тропинка расходилась на два рукава.

— Ну вот, — сказала Юля. — Как это понимать?

— Об этом нас никто не предупредил. Например, твой старик.

Правый рукав был менее заметен и явно уходил в сторону от озера.

— Идем по левому, — сказала Юля. — Так будет вернее.

— Согласен, — кивнул Георгий.

И скоро лес расступился, как это бывает часто перед большой водой, и они оказались на берегу. Но это был лишь край озера. Его клин. Оно уходило вправо и расширялось там, да так сильно, что противоположный берег едва был виден.

— Там туман, справа, ты видишь? — спросила Юля.

— Я же не слепой.

— И тут прохладнее, — сказала Юля. — Тебе так не кажется?

Георгий пожал плечами:

— Да по-моему нет. Ты просто впечатлительная.

— Не думаю. Все так, как говорил Трофим Силантьевич.

Они вышли на дикий песчаный пляжик. Несколько бревнышек в стороне, у деревьев, было обращено друг к другу, в центре лежали угли от костра.

Юля и Георгий быстро разделись, пока сюда не нахлынула орда студентов. Юля была в своем черном бикини. Молодой человек засмотрелся на ее округлости.

— Хороша? — улыбнулась она.

— Не то слово.

Они двинулись в воду, зашли по щиколотки, по колено…

— Бодрит! — вырвалось у Малышева. — Озерцо непростое.

Вода оказалась чересчур холодной для озерной отмели. Но такой приятной, освежающей. Хотелось немедленно отдаться этой воде целиком, после жаркого изнурительного дня.

— Это наша голубая лагуна. — Юля зашла по пояс и легла на воду. — Кайф!

Благодать и прохлада объяла ее, и она поплыла. Ее ступни быстро работали у поверхности воды, руки энергично выталкивали воду. Георгий последовал ее примеру и двинулся вольным стилем.

— За буи не заплывай, — бросил он.

— Не буду, — откликнулась Юля и завертела головой. — А где они? Эх! Обманул!

Конечно, никаких буев тут не было и в помине, но Юле была приятна весёлая заботливость Георгия.

— Какой же вода должна быть на середине озера? — плывя рядом с Юлей, спросил он.

— Очень холодной! — ответила Юля. — Вот какой она должна быть на глубине?

— Ледяной!

Они проплыли до середины прогретого солнцем заливчика и повернули назад.

Георгий уже стоял на песке, а Юля едва доставала дна кончиками пальцев.

— Ты на голову выше меня, — сказала она и сделала небольшой рывок к берегу.

Георгий обнял ее там, где вода доходила до ее груди. Юля сцепила руки на его шее. Коснулась его и внутренне затрепетала.

— Я мечтал об этом весь день, — сказал Георгий и потянулся к ней губами.

— Я тоже.

Но поцелуй долгим не вышел. Их беспардонно окликнули.

— Я все вижу! — это был Курочкин — они с Кащиным как раз выходили на берег.

— А ты нам обещала, Пчелкина! — подхватил Кащин. — Ночью-то! Обманщица! Не держишь слово!

— Я им в морду дам, — сурово произнес Георгий. — Хочешь?

— Нет, не хочу, — с улыбкой ответила Юля. — Они мои одногруппники и просто балбесы. И потом, у них же нет такой девушки, как я? Вообще никакой нет. Вот они и завидуют. Пожалей их, — и вновь потянулась за его поцелуем. — Это и есть твой ответ балбесам, — тихо промурлыкала она в его объятиях.

— А стыд где, Пчелкина? — громко вопросил Курочкин. — Где нравственность и мораль? Развратница!

— Я за профессором схожу, — расстроенно бросил Кашин. — Пусть полюбуется на любимую ученицу!

— Все-таки я им врежу, — засопел на ухо подруге Георгий.

Но он не успел сцепиться с двумя популярными в студенческом кругу «балбесами» — на пляж вывалила вся честная компания. И скоро пир продолжался на песке, на расстеленных покрывалах.

— А где наша суперсексуальная парочка? — спросила Юля у подруги и соседки Риммы, когда после купания обе лежали на животе, грызли яблоки и покачивали ногами. Георгий в этот момент играл с другими ребятами в волейбол, и Юля поглядывала, как он, высокий, сильный и ловкий, резво передает мяч. — Остались в лагере, что ли? Решили уединиться, пока все тут? Или просто смылись в лесок?

— Ты разве не знаешь? — удивилась Римма.

— А что я должна знать?

Белокожая, немного полноватая, в красном купальнике и солнцезащитных очках, Римма усмехнулась:

— Эх ты, а еще говоришь, что всегда и все замечаешь первой.

— Так что? Не тяни.

— Они и впрямь смылись в лесок. Да только не совсем в лесок.

— Можешь изъясняться на русском языке?

— Могу. В этом самый прикол. Как мне сказали, в полукилометре от Городища есть сторожка. Ну, как охотничья избушка, что ли. Или рыбачья. Четыре на четыре метра. Короче, заброшенный домик. Об этом проговорился аспирант — помощник нашего Турчанинова. Сторожку называют «домиком любви». Туда ходят уединяться влюбленные парочки. И не только влюбленные. Все, кому хочется побыть наедине. В палатке больно не разгуляешься — все слышно. Берут с собой покрывала, простыни — и в эту сторожку. В эту ночь туда уходили двое с четвертого курса, жених и невеста, из группы Руслана. Они даже с нами у костра не сидели — сразу туда. Ну, а Руслан и Жанна пошли к ним на смену — сразу после обеда и свинтили. А домик, я слышала от аспиранта, чудо! — Римма впилась в яблоко крепкими зубами. — Запирается изнутри, кстати, — пробубнила она с набитым ртом; ей было трудно говорить и жевать одновременно, но она справлялась. — Уютно, безопасно. Эротично.


Еще от автора Дмитрий Валентинович Агалаков
Охота на Вепря

Конец девятнадцатого века. Петербургский сыщик Петр Ильич Васильчиков, в силу обстоятельств поселившийся в провинции, получает приглашение от графа Кураева приехать к нему в усадьбу. Старый граф просит детектива раскрыть одно преступление и проследить за известным всему Поволжью человеком – купцом первой гильдии Дармидонтом Кабаниным. Никто не берется мериться с ним силами – чиновники подкуплены, запуганы простые люди. Крупные вельможи опасаются связываться с воротилой-нуворишем. Петру Ильичу предстоит пуститься в полное опасностей путешествие.


Полет орлицы

«Полет орлицы» является продолжением романа талантливого писателя Дмитрия Агалакова «Принцесса крови», посвященного жизни и подвигам Жанны д’Арк, дочери королевы Франции Изабеллы Баварской и герцога Людовика Орлеанского.Знаменитая победа под Орлеаном и ярчайший триумф французского оружия, заставившего говорить о Жанне Деве всю Европу. Тяжелейший плен, позорный для англичан суд и вынужденная инсценировка казни юной француженки в Руане. Но пятилетнее заключение в далеком савойском замке Монротье, о котором знали немногие, не стало завершением биографии великой воительницы.


Аквитанская львица

Новый исторический роман Дмитрия Агалакова посвящен самой известной и блистательной королеве западноевропейского Средневековья — Алиеноре Аквитанской. Вся жизнь этой королевы — одно большое приключение. Благодаря пылкому нраву и двум замужествам она умудрилась дать наследников и французской, и английской короне. Ее сыном был легендарный король Англии Ричард Львиное Сердце, а правнуком — самый почитаемый король Франции, Людовик Святой.Роман охватывает ранний и самый яркий период жизни Алиеноры, когда она была женой короля Франции Людовика Седьмого.


Боги войны

Казаки были лучшими воинами всех эпох, в которых им выпадало жить. Наполеон говорил, что с казаками он бы завоевал весь мир. Казаки брали не только военным мастерством, но и звериной силой, выносливостью и ловкостью, а также заложенной в них самой природой стратегией боя. Жизнь на окраинах Московского государства, всегда находившегося в состоянии войны с грозными соседями, учила их побеждать. Они были истинными богами войны! Новый роман Дмитрия Агалакова посвящен четырем легендарным волжским казакам – Ермаку Тимофеевичу, Ивану Кольцо, Матвею Мещеряку и Богдану Барбоше.


Воевода Дикого поля

Вторая половина XVI века. Маховик долгой и кровавой Ливонской войны медленно набирает обороты, втягивая в свою орбиту тысячи людских судеб. Не избежал ее и князь Григорий Засекин. Молодой воевода честно воевал и в Дерпте, и под Феллином, участвовал во взятии Полоцка, был лично знаком с князем-диссидентом Андреем Курбским и даже, по версии автора, помог ему скрыться от опричников. Счастливо избежав молота опричнины, Засекин был «брошен» царем на укрепление юго-восточных рубежей Руси – создание Волжской засечной черты, за что и получил прозвище «воеводы Дикого поля».  .


Дар из глубины веков

Дохристианская история славян полна загадок и недомолвок. А документов той эпохи почти не сохранилось. Одной из самых необычных находок той поры, несомненно, стала «Книга Велеса» – древнейшая история славян, выполненная на деревянных дощечках руническим письмом. Официальная наука отнеслась к находке весьма скептически, ее даже пытались объявить подделкой, поскольку сведения, содержащиеся в книге, представляли историю происхождения славянского этноса в совершенно ином свете… Известный самарский писатель-историк Дмитрий Агалаков в новом, захватывающем романе предлагает свою, оригинальную версию создания и дальнейшей судьбы «Велесовой книги», протянувшейся на тысячу с лишним лет!..


Рекомендуем почитать
Порошок профессора Бинго

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Созвездие мертвеца

Авантюрный роман. Провинциальный учитель французского находит неизвестные тексты Нострадамуса. Его шестнадцатилетняя ученица хочет секса и тайных знаний. Древние пророчества рулят судьбами современной России. Кремль в панике и бешенстве. Должны быть уничтожены все, причастные к тайне.


Убийца боится привидений

Произошло страшное убийство, свидетельницей которого стала лишь маленькая девочка — дочь убитой. Есть подозреваемый, но нет доказательств его вины: девочка могла ошибиться. Если вина не будет доказана в самое ближайшее время, подозреваемого придется отпустить. Молодой оперуполномоченный Анатолий Коробченко кое-что придумал…


Сквозь розовые очки

Недаром говорят, что для детективов нет ни будней, ни праздников. Вот и хозяйка престижного ресторана, а по совместительству сыщик-любитель Лариса Котова на этот раз берется за дело в Международный женский день. Она расследует убийство владельца фирмы по продаже недвижимости Николая Голованова, отравленного на своей даче… Лариса отбрасывает одну за другой кандидатуры подозреваемых и тут вдруг понимает, что упустила из вида одно важное обстоятельство — кражу пистолета из кабинета Голованова. А ведь подобные исчезновения, как подсказывает ее опыт сыщика, обычно влекут за собой весьма печальные последствия.


Подельница

«Подельница» — это криминальное чтиво. Действие охватывает весенний период апрель-май, когда отопительный сезон ещё не завершен, а солнце уже греет по-летнему, и разомлевшие от жары граждане, потеряв всякую бдительность, распахивают настежь форточки, окна и балконные двери. Этим пользуются всякого рода «домушники» и прочая нечисть. А кому потом разгребать? Ментам, кому ещё!В данном случае описывается работа уголовного розыска в провинциальном городке с численностью населения триста тысяч. Расслабившиеся за зимний период «от бытовухи», менты порой с трудом поспевают раскрывать преступления оживших от наступившего тепла преступников.


Игра в кошки-мышки

«…И тут все находившиеся в учебной комнате увидели, что с Дашей происходит что-то не то. Она начала задыхаться, лицо ее потемнело, и она начала хрипеть. Конвульсивными движениями Даша пыталась вытянуть из себя шланг. Мурашки побежали по коже даже у Зои Андреевны — главной медсестры больницы, на своем веку повидавшей многое.Стало понятно, что Даше плохо. Таня от испуга бросила шланг и прижала руки ко рту. Прошло еще некоторое время, пока Женя выдернула его из бившейся в конвульсиях Даши. Теперь она уже глухо хрипела.