Ведьмина вода - [4]

Нет… Потом он моргнул и увидел, что «фигура» была просто кустом странной формы. Должно быть, в глазах Фэншоу была пыль или что-то ещё.

Он не был уверен, что побудило его посмотреть вверх, но когда он это сделал, его глаза обнаружили продолговатую панель в потолке. Это люк? — задался он вопросом. Скорее всего, это был чердак. Затем он обнаружил, что просматривает книжную полку в стене, замечая позолоченные шипы томов, которые выглядели очень старыми, но на самом деле такими не были, когда он достал их. Это были просто «классические» издания Вашингтона Ирвинга, Натаниэля Готорна, Эдгара Аллана По и тому подобных, просто выглядящие старыми. Тем не менее, ниже на полке…

Хм…

Следующая книга, которую он выбрал, была не «классической», а книгой меньшего формата в переплёте из телячьей кожи с выцветшей обложкой. «ВЕДЬМЫ ХЭЙВЕР-ТАУНА». Глаза Фэншоу сузились, когда он осторожно перевернул страницу с авторскими правами и обнаружил дату печати: 1699 год. Сразу же он почувствовал абстрактный грохот, почти как физический удар. Это была действительно старая книга. Должно быть, она очень ценная, так почему она стоит здесь? Он листал страницы, как рисовая бумага, замечая строгий, старинный стиль шрифта того времени, со всеми существительными, написанными заглавными буквами, и очень часто попадались слова, которые уже давно не использовались в речи. На одной странице была сложная гравюра с заголовком: «Арест Джейкоба Рексалла Верховным шерифом Паттеном». На картинке был изображён полный мужчина со значком в форме звезды и треугольной шляпой с торжественным лицом, проводивший худого старика к колониальной тюрьме. Заключённый носил ботинки с пряжками, бриджи до колен и плиссированную тунику. Выражение его лица можно было назвать только зловещим.

Фэншоу не мог догадаться, почему гравюра так очаровала его. Он сел на кровать, чтобы более внимательно изучить её. Запястья заключённого были скованы за его спиной.

Фэншоу смотрел с открытым ртом, но это была уже не гравюра, которую он видел, это было его не слишком далёкое прошлое, когда он сам занял положение, подобное положению заключённого. Это были наручники, а не кандалы, которые обездвижили его запястья, и полицейский автомобиль, а не тюрьма, в который его толкали.

— Вы имеете право хранить молчание, — сказал ему нью-йоркский полицейский, который слишком сильно схватил его за руку. Он зашипел универсальными словами с подавленным отвращением. — У меня есть более важные дела, чем тратить время на извращенца.

Фэншоу был зажат на заднем сиденье в клетке, дверь хлопнула перед его лицом. Он не мог вспомнить свои точные мысли в то время, только мучительное онемение. Когда полицейский выехал из переулка, лица хмуро смотрели на него из нескольких освещённых окон. Фэншоу чувствовал себя бесхребетным существом, сидя там.

Коп обернулся через плечо и скривился.

— Вам должно быть стыдно за себя. Такой успешный парень, как вы, передёргивает, подглядывая за другими? Я просто не понимаю. Что, чёрт возьми, не так с людьми?

Через окно пассажира Фэншоу увидел несколько бездомных, стоящих вокруг мусорного бака. Один из них посмотрел прямо на него и улыбнулся.

— Слишком плохие времена настали. Тридцать лет назад вы бы получили дубинкой по одному месту. Держу пари, это была маленькая девочка, за которой вы подглядывали, — сказал полицейский, — или маленький мальчик.

— Нет! — выпалил Фэншоу. — Это была… женщина, взрослая женщина.

— О, ну тогда всё в порядке, да? Так вы считаете? Мне нужно арестовывать наркодилеров и парней, грабящих банки, а не ебаться с такими кусками дерьма, как вы!

Автомобиль выехал на Амстердам-авеню. Внезапно миллион огней, казалось, замигал на лице Фэншоу. Он чувствовал себя несчастным, его запястья болели. Да, — подумал он. — Я кусок дерьма…

Мрачное видение растворилось при щелчке входной двери. Фэншоу резко взглянул на привлекательную женщину, улыбающуюся ему из дверного проёма. Её плечи опустились от веса его багажа.

— Господин Фэншоу, я полагаю?

— Да, это я. Позвольте мне взять это. Большой довольно тяжёлый. Я думал, что он отправит какого-нибудь мускулистого посыльного.

— О, не беспокойтесь, сэр. Хотите верьте, хотите нет, мне нравится перетаскивать багаж. В моём возрасте мне нужны все упражнения, которые я могу выполнить.

Комментарий казался странным или неуместным. Фэншоу сомневался, что ей может быть больше тридцати с чем-то лет.

— Я — Эбби, дочь мистера Бакстера, — сказала она ему и подняла большой чемодан на кровать.

При этом волосы, которые в то же время казались светлыми и рыжеватыми, танцевали перед её лицом. Она была небрежно одета в потёртые джинсы, кроссовки и простую блузку, но под всей этой одеждой Фэншоу почувствовал телосложение с красивыми округлыми формами. Смотри ей в глаза, подонок! — простонал он сам себе, потому что, когда она наклонилась, чтобы расположить большой чемодан, его взгляд остановился на достаточно глубоком белом разрезе блузки. Он отвёл глаза.

— Хорошо, спасибо, что принесли сумки, Эбби.

— Мне в удовольствие, мистер Фэншоу…

— Стю, — поправил он и пожал ей руку.

Её рукопожатие было твёрдым, рука была нежной, но слегка мозолистой, без сомнения, от доли её тяжёлой работы. Он нашёл этот контраст причудливым. Изящные руки не выявили никаких признаков обручальных колец. Когда он попытался дать ей чаевые, она отказалась.