Ведьмина деревня - [59]

Так вот почему лихо называют одноглазым!

— Ну, и зачем ты ко мне явился? — спросил у него Слава. — Хочешь обратно в могилу?

— Да, — глухо ответил старик. — Именно так.

Что?..

Он сказал, что желает быть уничтоженным? Так разве бывает?

Некромаг ощутимо напрягся.

— Так ты еще можешь говорить, — задумчиво пробормотал он.

— Мое земное время закончилось много лет назад, — продолжил гость, при этом было видно, что каждое слово дается ему нелегко. — Мне не нужно посмертие. Тем более такое.

Врет?.. Или нет?

— Наверное, при жизни ты действительно был очень сильным магом, — сказал Вячеслав, — раз уж у тебя хватило сил пойти против своей новой сущности.

На лице мертвеца появилась гримаса, отдаленно похожая на грустную улыбку.

— Не переоценивай меня некромаг. Я держусь с большим трудом. Просто упокой и все.

— Можно подумать, это так просто, — хмыкнул Слава.

— Я не буду сопротивляться.

— Хорошо, если так. Но раз уж ты все равно пришел, может, скажешь, где прячутся твои соседи? Те, что были подняты из могил вместе с тобой?

— Где-то здесь, недалеко, — ответил старик. — Одна у озера, другая — в лесу.

Ага, а то мы сами этого не знали. Впрочем, вряд ли подобная нежить держится стаей, а сторожить прочих мертвушек конкретно этот навий совершенно не обязан.

— Процесс упокоения будет неприятным, — предупредил Слава лихо.

Тот пожал плечами.

— Погодите! — в моей голове вдруг возникла неожиданная идея. Я приникла к прутьям еще теснее, стараясь оказаться ближе к участникам разговора. — Скажите, уважаемый, не знаете ли вы, где растет так называемый волчий дуб? Нам очень нужно его найти.

— Волчий дуб не растет, — ответил мне старик. — Это вовсе не дерево. Когда я был жив, кто-то из прежних знакомых говорил мне, что так называют большой камень, который лежит на дне оврага в окрестностях Степановки. У его края есть большая глубокая трещина, напоминающая толстый ствол с голыми ветками. Только это место всегда считалось плохим. Людям там делать нечего. Других волчьих дубов я не знаю.

Вот это да!

— Поторопись, некромаг, — продолжил навий. — Мой голод становится нестерпим, я сдерживаю себя из последних сил.

Слава вздохнул.

— Мне искренне жаль, что твой сон был нарушен таким гадким способом. Покойся с миром.

Фигура лихо тут же подернулась голубым пламенем, а спящий лес огласил громкий протяжный вой.

Я сжалась и крепко зажмурила глаза. Стояла так до тех пор, пока меня не обняли теплые сильные руки.

— Наверное, он был хорошим человеком, — тихо сказал маг. — По крайней мере, волевым и сильным точно. Уважаю таких людей — остающихся несгибаемыми даже после смерти.

— Нам сейчас очень повезло, — ответила я.

— Это точно. Справиться с лихом тяжело.

— Я не об этом, — повернула голову и посмотрела ему в лицо. — А о том, что мы теперь знаем, где находится волчий дуб.

Глава 11

— Ба, а возле Степановки овраги-то есть?

— Есть, — кивнула бабуля. — Целых три. И все в ближайшем перелеске. Лет тридцать назад в эту деревню от колхоза приехал новый агроном, хотел вырастить на ее полях что-то особенное. Ну и навыращивал, да так, что пришлось в срочном порядке деревья сажать, чтобы почву как-то укрепить.

— Эти овраги сравнительно молодые, — возразил Слава. — А нам нужен старый. Вряд ли «волчий дуб» лежит в новой яме.

— А почему нет? — пожала плечами бабушка. — Его ведь могли туда просто выбросить. В поле нашли, да кинули в овраг, чтобы не мешал. Вы, кстати, почему суп не едите?

Мы спохватились и послушно застучали ложками.

После встречи с лихом мы со Славой еще час лежали в постели, обнявшись и тихо переговариваясь.

Свидание с перерожденным стариком и его упокоение, произвели на меня неожиданно сильное впечатление. Я неоднократно видела, как мой некромаг расправляется с нежитью, и ничего особенного в этом не отмечала. Мертвушек в моей жизни вдруг оказалось так много, что я уже воспринимала их как нечто хоть и страшное, но вполне себе привычное и обыденное. То ли пребывание в Волховском каким-то образом подействовало на мой мозг, то ли к нежити я просто привыкла, а только навки и русалки казались мне теперь этакими ходячими манекенами, без чувств, эмоций и вообще чего-либо, что могло как-то соотносить их с живыми людьми, поэтому вызывали одно единственное желание — уничтожать, как рыжих усатых тараканов.

Лихо же мне было откровенно жаль. Сила воли, которой обладал этот навий, вызывала немалое уважение, и то, что ему пришлось умереть дважды, казалось особенно ужасным и отвратительным.

Когда утро окончательно вступила в свои права, мы выбрались из постели и отправились собирать по дому мою одежду — Слава вдруг вспомнил, что с минуты на минуту может вернуться его отец, а мне подумалось, что будет не очень хорошо, если он обнаружит в кухне мой лифчик.

Николай Егорович явился как раз тогда, когда все детали вчерашнего наряда снова оказались на мне. От чая с бутербродом старший некромаг отказался и сразу направился в свою спальню, пообещав рассказать о прошедшем дежурстве часа через три, когда придет в более-менее адекватное состояние.

Мы пожелали ему приятного отдыха и отправились к моей бабуле — завтракать.

— Знаешь, прогуляюсь-ка я сегодня по степановским окрестностям, — задумчиво сказал Слава, когда, доев суп, мы вдвоем убирали со стола грязную посуду.