Ведьмин камень - [43]

– Полин, ну это как-то... неактуально...

– Ах, неактуально?! – взорвалась я. – Люди варятся в наших колодцах, а вам, писакам, и дела нет! А если он умрет? Еще неизвестно, чем кончится его пребывание в больнице. Человек как-никак в тяжелом состоянии, в реанимации!

– Да мы освещали этот вопрос... Была заметка...

– Освещали? – продолжала негодовать я. – Слабо освещали! Люки как воровали, так и продолжают воровать. Колодцы по-прежнему стоят открытые, люди падают в них средь бела дня!..

Я понимала, что меня «несет», но остановиться уже не могла. Праведный гнев бушевал во мне, ведь я переживала за всех горожан. И хотя Андрей упал в колодец далеко не «средь бела дня» и далеко не «упал», но детали были неважны.

– Да? – Ярцев задумался. – Считаешь, нужно написать? Ну хорошо, я подброшу идейку главному. Если одобрит – набросаю несколько строк...

– Антон, не несколько строк. Я считаю, надо серьезно осветить эту проблему в вашей самой читаемой в городе газете. Помнишь, весной был подобный случай: пострадал ребенок?! А на наш маленький городок и два случая – много. Доколе это будет продолжаться? И потом, самим обваренным, я думаю, не кажется, что эта проблема несерьезная. Так что ты уж давай там как-нибудь сообрази, как поднять в прессе этот вопрос.

– Хорошо, Полина, я подумаю. До встречи!

Ярцев отключился. Вот теперь он обязательно напишет разгромную статью об открытых колодцах и похищенных люках, о несчастных случаях, происходящих вокруг нас сплошь и рядом. Убедить общественность, что случай с Андреем был именно несчастный, было просто необходимо. Еще неизвестно, что он будет говорить, когда придет в себя.

С чувством выполненного долга я откинулась на спинку кресла. Вдруг я вспомнила про свой саксофон. Я давно не брала его в руки и теперь с удовольствием достала его из футляра, погладила блестящий холодный металл. Я заиграла. Я импровизировала. Саксофон как нельзя лучше подходит для импровизации. Он послушно выводил нежную лирическую мелодию. Она уносила меня куда-то далеко и дарила неземное наслаждение.

* * *

Остаток дня я провела в кресле с книгой. Я считала, что заслужила этот маленький отдых. Ариша ушел к своим приятелям. Дома было убрано, и потому дел у меня не было. Я зажгла камин и уселась возле него. Уютно потрескивали дрова, блики огня играли на полу и стенах. Я сидела в кресле, которое покупала еще моя мама, и читала. Мне было хорошо и спокойно.

Глава 11

Весь следующий день мы с дедом посвятили наведению порядка на нашем дворе. Ариша окапывал деревья и кусты, я граблями бороновала вскопанную им землю. Потом мы пропололи сорную траву и полили газонную. По углам участка и вдоль забора мы собрали остатки прошлогодней листвы и свалили ее в компостную яму.

Разогревая в микроволновке купленные в супермаркете голубцы, я рассказывала деду, какие планирую посадить цветы в этом году. Он согласно кивал, но, по-моему, ему было абсолютно все равно, бархотки или анютины глазки будут красоваться в клумбах возле нашего крыльца. В глазах деда так и читалось: сажай что хочешь, лишь бы что-то росло. Не пустовать же земле!

После обеда Ариша отправился красить наш забор. Для этой цели он заранее приобрел банку хорошей зеленой краски и кисточку и теперь, надев старый свитер и брюки и объявив себя маляром высшего разряда, удалился во двор.

Я принялась мыть микроволновку. Телефонный звонок прервал это малоприятное для меня занятие. Я подняла трубку аппарата, находящегося в кухне.

– Слушаю.

– Полин, это я, – у Алины был подозрительно загадочный голос. Никак, записалась еще на одни курсы.

– Да, Алина, слушаю тебя.

– Полин, я сегодня утром прочитала в газете объявление, что продается перстень. Старинный, стурмалином. Представляешь?! Созвонилась с хозяином, еду посмотреть.

– Алина, ну, зачем тебе еще один перстень? Ты тот продала?

– Нет, свой продавать я пока не буду. Мне кажется, что мне дают за него ненастоящую цену. Ну, не может золотой перстень девятнадцатого века стоить так дешево... Подожду других покупателей.

– А этот перстень зачем идешь смотреть?

– Не иду, а еду. Любопытно. Все-таки с турмалином! Все перстни с этим камнем – ведьмины. Посмотрю, прикину... Может, этот лучше моего. Тогда мой продам, а этот себе оставлю. Если, конечно, в цене сойдемся...

– Алина, по-моему, в это никто, кроме тебя, не верит. Колдовство, ведьмин камень, приворот, отворот или все наоборот... Двадцать первый век на дворе! Не боишься, что над тобой будут смеяться?

– Не боюсь! Казакова! Что ты в этом понимаешь?! Вот нам на курсах говорили...

Началось! Это минут на тридцать. Я вздохнула.

– А, впрочем, что с тобой без толку спорить! Короче, я еду смотреть, а потом тебе перезвоню.

– Алина, у тебя же все равно нет денег, чтобы купить его!

– Зато буду знать: тот ли это перстень? В общем, мне некогда, человек ждет. Потом позвоню.

Нечаева отключилась. Мне кажется, ее неуемная энергия когда-нибудь доведет ее до беды. Типун, конечно, мне на язык! Всюду эта Алинка влезает, все ей надо знать и везде побывать. Вот неугомонный гномик!

Я принялась домывать микроволновку и тарелки, а в голове постоянно крутилась одна мысль: ювелир Фридрих Карлович, к которому мы с Николаем ходили, нам чего-то не договорил. Несоответствие цен – это раз. Его резко пропавший к нам интерес по причине отсутствия у нас перстня – это два. Нет, все-таки ювелир – темная лошадка. И почему-то очень мне хочется встретиться с ним еще раз. Ну, очень хочется...